Время почему-то не хотело стоять на месте, оно бежало и незаметно прошло три месяца. Что я делала все это время? да практически ничего особенного, продолжала играть с детьми, болтать с драконами, иногда издеваться над всадниками, сидеть с Шайном, смотреть как он колдует в своей лаборатории, слушать его препирательства с Дроем. Иногда могла днями напролет сидеть с малышом Троем, развлекая его рассказами. Пусть малыш ничего и не понимает, зато прекрасно улавливает интонации, даже мои. Мира всегда улыбалась в такие моменты, зато нянечка хваталась за сердце, видя как я приближаю морду к ребенку. Ну, еще бы, будь я на ее месте, тоже испугалась, клыки у меня будь здоров. Сейчас я практически вся белая, только кончики ушей, хвост да тонкая полоса на позвоночнике сохранили прежнюю черноту. Глаза тоже выцвели, став голубыми, да и видеть я стала немного хуже. Резвости и сил у меня пока не убавилось, но это вполне нормально, до самой смерти мы сохраняем свои возможности, а умираем усыхая за несколько часов. Каждую ночь я боялась больше не проснуться, а по утрам неизменно радовалась новому дню, и вообще я поняла снова, что жить в ожидании смерти безумно сложно и страшно. Шайн ходит немного задумчивый и старается как можно реже говорить. Дрой улыбается и постоянно норовит погладить по голове. Мире они ничего не сказали. Из драконов в курсе только Красс. Второй раз в жизни видела драконьи слезы. По сердцу в этот момент будто ножом резанули.
Еще пару раз видела во сне Венгара. Этот пушистый мутант загадочно улыбался и фыркал, разглядывая разводы белого на моей шерсти. Последний раз он погладил мою голову и пообещал еще раз увидеться чуть позже, тогда мол и поговорим более обстоятельно. Я честно говоря не думаю что мы еще успеем встретиться. Учитывая скорость выцветания моей шкурки, осталось не так уж и долго.
— Привет, Гейя. Хороший сегодня денек, правда? — Шайн стоял рядом. — Знаешь мне тут недавно приснился донельзя странный сон. Сначала я хотел рассказать о нем тебе, но теперь подумал, что это будет лишним. Ты не могла бы через три дня помочь мне? Нужно кое-куда слетать, Чудери просил захватить тебя с собой. Я в принципе не против, если тебе конечно не сложно и нет других дел. — он что издевается? Какие могут быть важные дела у собаки? Ловля блох в шерсти? Так их у меня слава богам нет. Мотание нервов всадникам? Так привычные уже, практически не ведутся. — Вот и хорошо, вылетаем ближе к вечеру, за ночь должны успеть обернуться. Спасибо! — потрепав меня по голове, Шайн ушел.
Кстати Чудери все-таки разорвал связь с Иромом и пока оставался без всадника. Пока что его заменял Шайн, но все больше посматривал на подрастающее поколение, правда Чудик лишь рычит и отказывается от всех предложенных вариантов. Однако с Шайном они вполне мирно уживаются. Жаль конечно Ирома, он больше не хочет быть в связке с драконами, решил уйти в подполье, так сказать, заняться обеспечением и безопасностью. Благо опыт и желание имеются, а места всегда найдутся. Король поможет в случае чего, он бывших всадников не бросает, наоборот старается продвинуть их повыше и соответственно поближе к себе.
Погуляв еще немного, двинула в замок в детскую. Трой спал, посапывая маленьким носиком, и выглядел таким милым, что я невольно завиляла хвостом. Свернувшись калачиком у колыбельки, уснула.
Мирика
Видеть белеющую Гейю было странно. Ни муж, ни брат не говорили, что с ней и почему происходят такие изменения. А больше и спрашивать не у кого. Были бы здесь драконицы, выпытала бы у них, а так от драконов только невнятного рычания и добилась. Малыши только пищат и тычутся своими носиками мне в руки, стоит только упомянуть Гейю. Еще и ее трепетное отношение к Трою настораживает. Конечно, она ко всем детям относится с теплотой и любовью, не позволяя их никому обидеть, даже случайно, но мой сын похоже особый случай. Сейчас стоило мне войти в комнату, как Гейя подняла уже полностью белоснежную голову и настороженно зашевелила ушами. Заметив меня успокоилась и свернулась клубком у подножия кроватки. Иногда, когда я кормлю сына, мне кажется, что в глазах Гейи мелькает зависть. Но потом она сменяется радостью и нежностью.