– Майка, зачем ты так бессовестно сбежала? Я ведь так не люблю! – недобро смеялся он.
– Олег, ты пугаешь меня! – наконец, крикнула я и быстро сделав круг, поплыла к берегу. Слава Богу, алкоголь не давал влюбленному спонсору маневрировать так же стремительно.
Выбежав, я еще раз вскрикнула, теперь от ошалелого вида налетевшего из черноты Антона, который мокрый в одних трусах прибежал на мой крик. Он быстро поведал, что Магда отбыла свой собачий срок и таким образом Алиса, его бывшая жена, тоже.
– Я свободен, – проговорил он и хотел добавить еще что-то, но его перебил удар в плечо взявшегося из ниоткуда Вадима.
Вадим с видом настоящего маньяка, готового крошить врага голыми руками, осмотрел меня голую, ища следы изнасилования от рук и членов сектантского астролога, но нашел только вылазившего из воды Олега, который больше не смеялся, а тут же вдарил Вадиму в лицо, Будулай упал прямо к моим ногам, где уже валялся Антон.
– Марс ретроградный, – зачем-то выпалила я и стала смеяться. У меня даже из глаз полились слезы. Но это были слезы истерики и сумасшествия от абсолютного бессилия.
– Ты.., б.., о.., б.., что ли? И что за х.., б…. Тут твориться? – начал выяснять Олег ситуацию, особенно гневно поглядывая в мою сторону. – Королева, ты что.., б.., мне изменяешь? – намекал мне Олег прямо, размахивая руками на пораженных противников.
После вопроса начался члено- и нечленораздельный разнос моего полета, как девушки, матери, человека и гражданки.
В течение монолога-лекции о женской нравственности силы поменялись. Будулай, сверкнув глазом в сторону астролога, и получив кивок согласия своего недавнего противника из секты Плутона, накинулся на пьяного Поручика, пытаясь сдержать его движения. Астролог тут пришел на помощь, сделав подножку, чтоб спонсор морали заткнулся, откушав брежного песка. Но Олегу будто ворожил сам черт. Говорят же, пьяным дьявол помогает. Проворно избежав падения, он сам набросился на двоих, так как был на голову выше и цыгана, и астролога, и еще пытался дать сдачи.
– Какой-то ужас, – только и смогла вымолвить я, улыбка и идиотский смех пропали, но я все еще голая, пытаясь руками скрыть самые сокровенные места, завороженно смотрела на драку мужчин, которые похоже испытывали ко мне какие-то чувства.
Драка продолжалась, но было видно, что пьяный спонсор теряет преимущество, алкоголь или испарялся из крови и сверхспособности терялись или, наоборот, его было слишком много, и драка шла не с двумя, а с тремя врагами, что было чересчур даже для спортсмена-пьяницы.
Вадим в рваной рубашке и Антон в мокрых трусах, но уже сухой от взбучки, уселись на изможденное спортивное тело пьяного, но улыбающегося Олега, который признавался в любви ребятам, потому что давно не испытывал такого удовольствия.
– Это было лучше, чем е…! Правда, ребята! Давайте продолжим завтра? Я вас приглашаю, – бессвязно, но счастливо радовался Поручик.
– Майя, – вдруг начал Вадим, следя за моими пальцами, застегивающими последние пуговицы на груди. Он тяжело дышал и потому делал паузы между словами. – Ты должна как-то… это…
– Ты должна выбрать, – закончил за него Антон и, как мне показалось, беззвучно произнес «я свободен».
– Или я, или сектант… – Будулай посмотрел вниз, – спиртоглота не предлагаю.
Кстати, спиртоглот, он же столичный инвестор, спал сном младенца. Убитого наповал младенца.
Я помотала головой, будто вижу мираж или дурной сон. Удивительные завихрени бывает закручивает жизнь, заставляя делать выбор, от которого зависит будущее, близкое и далекое. И надо быть очень мудрым человеком, чтоб увидеть последствия этих завихрений.
Таким мудрым человеком был мой папа, который всегда говорил, если тебе предоставляют выбор: направо, налево, прямо или назад, всегда выбирай любовь.
Странно, но я не любила ни одного из этих замечательных парней, попавшихся мне на пути в первые же дни крымских приключений.
– Понятно, – констатировал Вадим и, посмотрев на раздосадованного астрологического коллегу, спросил:
– Куда бугая тащить будем? К нашим или вашим?
– У него тачка недалеко отсюда стоит, – сказал хриплый голос из темноты. – Я его гид, – без имени представился тип, похожий на побитого кота Базилио из Буратино, примерно в той же степени опьянения, что и гость из столицы, но держащийся на ногах, потому как не дрался.
И хотя стало чуточку легче, что у спящего есть гид и даже тачка, а нести его пришлось все-таки Вадиму и Антону, так как бухой кот до утра был не пригоден для тяжелой работы.