И они пошли за официантом к другому столику.
Собрав в кулак всю волю, Констанс спокойно сказала:
— А теперь, Тим, скажите, зачем вы пригласили меня сюда? Кажется, вы хотели о чем-то поговорить со мной? Я слушаю вас. У меня сложилось впечатление, что вы зачем-то копаетесь в моем грязном белье. Я считаю такое поведение бестактным, но, надеюсь, на это вас толкнули самые серьезные причины.
Его лицо налилось кровью. Осипшим голосом он ответил:
— Я считаю это вопросом безопасности.
— Неужели? — Констанс даже не пыталась скрыть иронии. — И какую именно угрозу для национальной безопасности Австралии представляю лично я?
Или, может быть, для вас лично? — подумала она. Он молчал, пока официант расставлял перед ними блюда с закуской. Стараясь не смотреть в сторону Сиднея, Констанс заставила себя приступить к салату с устрицами.
— Меня не удовлетворили результаты обычной проверки, — твердо проговорил Карсон. — И я провел свою. У меня есть связи. Полученные факты показались мне весьма интересными. — Он словно выплевывал слова, в то время как Констанс просто вопросительно смотрела на него. — Меня чрезвычайно удивило, что дочь двух самых знаменитых в Австралии предателей работает теперь в такой деликатной области.
— Вы подозреваете меня в том, что я продаю ваши секреты русским? — с некоторым сарказмом спросила она.
— Нет. Но ведь существует еще и такая вещь, как промышленный шпионаж, — бросил он.
— Значит, вы считаете, что если у меня родители занимались шпионской деятельностью, то и я опасный для общества человек, не так ли? — Констанс сделала маленький глоток вина и с милой улыбкой спросила:
— А в моем досье вы нашли какие-либо намеки на этот самый промышленный шпионаж?
— Нет, — бросил он.
— Тогда, может быть, вы соизволите сказать мне, зачем вам все это? Тим пожал плечами.
— Да просто так. Я решил, что должен сказать вам о том, что проверял ваше досье, — ответил он. И, если бы Констанс не слышала тогда, на острове, его обвинений в адрес Сиднея, она поверила бы ему.
— Что ж, спасибо за ответ, надеюсь откровенный, — отозвалась она.
Тим кивнул и, переведя взгляд в сторону, с ехидной улыбкой сказал:
— Что-то не похоже на деловой ужин, верно?
Констанс подняла взгляд. Джастин смеялась, ее взгляд не отрывался от загорелого лица Сиднея.
— Верно, — сказала Констанс, поражаясь собственной способности говорить уверенно и небрежно, в то время как ее душа разрывалась от отчаяния и горя. Единственное, что ее утешало, это то, что Тим напрасно потратился на ресторан. Он ничего не добился. — Но какое это имеет отношение к тому, что вы вмешиваетесь в мою жизнь и угрожаете мне? — продолжила она.
— Я вам не угрожаю, — повысил голос Карсон.
— Тогда зачем вам обращаться ко мне по фамилии, от которой я давно отказалась? Как вы думаете, мистер Карсон, зачем я пришла сюда с вами? Вы сказали, что хотите со мной поговорить. Поверьте, на моем месте вы тоже расценили бы подобные слова как угрозу.
Он неприязненно посмотрел на Констанс.
— Что ж, значит, вы ошиблись. — Его взгляд снова ушел в сторону. — Неотесанный мерзавец, — пробормотал он. — Думается мне, скоро будет объявлена помолвка.
Призвав на помощь все оставшиеся силы, Констанс ровно произнесла:
— Я очень рада за них. Тим язвительно заметил:
— Они стоят друг друга. Она тоже выскочка и стерва.
Его взгляд остановился на лице Джастин, которая в ту секунду рассмеялась, дотронувшись пальцем до губ Сиднея. И тут в глазах Карсона Констанс прочитала точно такую же боль, какую испытывала сейчас сама.
Значит, я не одинока, поняла она. Теперь она знала, почему неприязнь Тима к Сиднею превратилась в навязчивую идею. Тим любит Джастин.
Вслух Констанс сказала:
— Думаю, вы должны передо мной извиниться.
Карсон пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, насколько серьезно она говорит.
— Как я понимаю, ваше начальство не всегда в курсе, что вы работаете сверхурочно, — сказала она.
— Всегда, — быстро ответил он. Констанс кивнула.
— Тем не менее я хочу со своей стороны сообщить об этом вашему начальству, к тому же меня интересует, что гласят о подобных случаях австралийские законы. Ведь я все еще гражданка этой страны.
Констанс с удовольствием отметила в свирепом взгляде Карсона злость и скрытую тревогу.
— Разумеется, — тихо продолжила она, — если бы у меня была уверенность, что добытая вами информация не будет распространяться, то я сумела бы забыть о вашем чрезмерном любопытстве. Если узнают о том, что мои родители были предателями, то это вряд ли повредит мне и моей работе, но мне не хотелось бы, чтобы об этом пошли разговоры.
Тим Карсон все понял. Он с большим достоинством сказал:
— Заверяю вас, что сохраню все в тайне, — Хорошо, — отозвалась Констанс, не веря ни единому его слову. Да, до поры до времени он будет молчать, но если у него появится хоть малейшая возможность использовать эти сведения во благо своей карьеры, он тут же не задумываясь сделает это с большим удовольствием. Что ж, тогда и посмотрим, что делать.
— Тогда и у меня нет нужды обращаться в соответствующие инстанции, — спокойно сказала она и заговорила на отвлеченную тему.
К ее счастью, Тим согласился сменить тему. Констанс не вполне помнила, о чем они тогда говорили. Присутствие рядом Сиднея с Джастин причиняло ей отчаянную боль.