Вдобавок к тому, что петь было больно, так ещё и простуда начала сбивать с ног. Это было вполне объяснимо – осень вступала в свои права и температура воздуха вместе со скоростью ветра постоянно менялись. Спустя две недели неполадок в организме, пришлось обратиться к участковому доктору. Конечно, этому способствовала мама. Ранним октябрьским утром Рома посетил городскую поликлинику ?8. Возле кабинета участкового уже по традиции сидело много народу. Ну, как много? Восемь человек. Но если учитывать что на каждого при приёме уходит в среднем минут 7, то вывод напрашивается сам – Рома зайдёт к врачу примерно через час.
С первого взгляда нельзя было сказать, кто из пациентов по какому вопросу так рано пришёл. Здесь сидели бабушки, женщины, одна девушка, усатый дядя. Трое из восьми кашляли. Рома не подавал никаких признаков болезни. Не поговорив с ним, никто бы не понял, что делает в больнице с виду здоровый парень. А вот если бы он начал отвечать на какие-нибудь вопросы, при чём шёпотом, чтобы не раздражать горло, тогда бы стало понятно, что он здесь делает, а точнее, в данный промежуток времени, бездельничает.
После поликлиники нужно было ехать на пары, поэтому с собой были тетради. Поглядев вокруг, Рома решил что-то записать, открыв одну из трёх тетрадок. Это занятие явно поможет скоротать время.
Так, минута за минутой, пациент за пациентом, и последний перед Ромой визитёр вышел из кабинета. Это была бабуля глубоко пенсионного возраста, которая, выйдя, сказала: «Что за дура? Иди, сынок, и тебя полечат». После слов бабули последние надежды на реабилитацию бабули висели на волоске. Он постучал в дверь и с вопросом «Можно?» вошел, не дожидаясь ответа.
– Здравствуйте, доктор! – пока что с оптимизмом приветствовал он полную женщину лет сорока пяти с жирными светлыми волосами и взглядом из под очков, как бы за себя говорящим «Боже, как вы мне все осточертели».
– Здрасьть. Присаживайтесь.
– Спасибо.
Далее последовало молчание. Оно длилось, пока Ромка не пододвинул свою карточку ближе к врачу.
– На что жалуешься? – взяв карточку спросила она. Во рту у неё была какая-то сосательная конфета.
– У меня шея болит, вот здесь, – он показал пальцами левой руки очаг боли с правой стороны шеи, – уже две недели.
– Горло поласкал? – по-прежнему безразлично спросила она.
– Да. Без толку.
– После чего горло заболело?
– Да горло то не болит. Шея болит.
– После чего шея заболела?
– Я в кафе пою. Пару недель назад сидел как обычно и «Бац!», как заныло внезапно.
– «Ангисепт» пососи.
– Доктор, я уже что только не пробовал, ничего не помогает. Мне нужна ваша помощь.
– Ну это в таком случае не ко мне. Я тебе направление выпишу, пойдёшь анализы сдашь, кровь, флюорографию. Потом в областной диагностический центр пойдёшь, там лор-фониатр тебя посмотрит, если связки сорвал, то она тебе скажет.
– А у нас в поликлинике нельзя?
– У нас в поликлинике такого узкого специалиста нет, только там, – она записывала что-то в карточке, а оптом взялась за отдельные бумажки и бланки. – Так, жалобы на боль в шее, – диктовала она сама себе, – с какой стороны? – спросила она Рому.
– С правой.
– Две недели говоришь. И не с такой болью люди бывают. Походишь – пройдёт.
– Доктор, эта боль мне мешает жить. Я петь не могу.
– На вот тебе направления, всё пройдёшь, к фониатору запишешься и выздоравливай, – она вложила все бумажки в карточку Ромы и отдала её ему.
– Спасибо. До свидания.
– До свидания.
Он вышел из кабинета явно не с тем настроением, с которым заходил. Вспомнилась бабуля, что была в очереди перед ним, и ему хотелось сказать при выходе то же самое, что и ей. Взглянув на часы, он сделал вывод, что на первую пару он не идёт, да и, возможно, на все остальные. Он открыл медицинскую карточку… и тут понеслось хождение по кабинетам.
Сначала Рома пошёл в кабинет забора крови. Там была очередь; он её занял, затем пошёл на первый этаж измерять рост, вес и артериальное давление. Следующим пунктом была флюорография. Раздевшись по пояс и зажав крестик в зубах, его на пять секунд скрыла дверь флюороаппарата. После он побежал на третий, где уже должна была подойти очередь на сдачу крови. На скамейке по-прежнему сидело человек десять, но уже совершенно не тех, что были пятнадцать минут назад. Той женщины, за которой занимал Рома, не было тоже. Он снова занял, на этот раз за дедушкой в зелёном пиджаке и таких же брюках. Пока было время, Ромка спустился на второй этаж, где ему зачем-то сделали кардиограмму. Снова поднявшись по лестнице, он направился к кабинету забора крови. На этот раз у него не было никого и с облегчением вздохнувши Рома дёрнул дверную ручку. К его глубокому удивлению дверь оказалась закрыта. Он посмотрел на режим кабинета.