— Двигайся, Джексон, — требую я резким шепотом. — Пожалуйста. Трахни меня жестко.
Он издает гортанный звук и начинает двигать бедрами. Я зажата между стеной и его телом, поэтому могу принимать только то, что он мне дает. Он набирает сильный, энергичный ритм тугих толчков, и я сжимаю его руками, ногами и киской. Наше тяжелое дыхание превращается в тихое, животное урчание, когда мы набираем обороты, и я сильно прикусываю его обнаженное плечо, кончая в глубоких, мощных спазмах.
Я едва успеваю прийти в себя, как Джексон переносит меня на кровать, раздвигает мои ноги и становится на колени между ними, чтобы снова трахнуть меня в другой позе. На этот раз я могу видеть его лучше, и он лицезреет меня распростертой, обнаженной и полностью открытой его взгляду.
Я не могу лежать спокойно. Как будто в меня вселилась бесстыдная незнакомка. Я ласкаю свою грудь, пока он трахает меня, пощипываю свои соски почти до боли. Затем я тру клитор до тех пор, пока не начинаю трепетать вокруг его члена, но Джексон не перестает трахать меня. Его глаза скользят вверх-вниз по моему телу, как будто он пытается переварить все, что видит.
Моя голова беспокойно мечется на матрасе. Волосы падают мне на лицо. Мое тело необузданное, дикое и мучительно нуждающееся. Я снова кончаю. Джексон опускает мою задницу и сгибает мое тело так, что мои лодыжки оказываются у него на плечах. Затем он снова принимается трахать, пока я не начинаю всхлипывать и не прижимаюсь к его груди, чтобы заглушить звуки.
Когда я кончаю на этот раз, Джексон издает сдавленный звук, как будто вот-вот потеряет контроль. Он меняет наше положение, освобождая мои ноги и вынимая свой член как раз вовремя, чтобы кончить мне на живот.
Справившись со спазмами своего оргазма, он падает на кровать рядом со мной, выглядя таким же измученным, как и я.
Несколько минут я не могу пошевелиться. Я буквально не могу пошевелиться, только судорожно дышу.
Однако эта глубинная жажда наконец-то получила утоление. Вот что мне было нужно с самого начала.
Свеча мерцает в темноте. Я вытираю простыней пот со своего лица и его сперму со своего живота. Я пытаюсь найти в себе силы встать и вернуться в свою комнату, чтобы наконец-то немного поспать.
Все еще неровно дыша, Джексон поворачивает голову в мою сторону.
— Ты в порядке?
Я не отвечаю на этот вопрос. По какой-то причине это меня смущает.
После этого мне удается уйти.
Глава 5
Я не знаю, почему — это, конечно, не сознательное решение — но я хожу в комнату Джексона каждую ночь в течение всей следующей недели.
Он больше не задает вопросов, так что мне не нужно стесняться. Я просто появляюсь в темноте, и мы трахаемся. Он переполнен таким же энтузиазмом, как и я. Кажется, ему не надоедает, он не устает, не сбит с толку и не нуждается в передышке. Его даже не волнует, что нам приходится пережить четыре ночи моих месячных. Я просто беру с собой полотенце, чтобы мы не испачкали его простыни.
Если бы Джексон задал хотя бы один вопрос о том, почему я изменила свои привычки, я бы снова начала оставаться в своей комнате. Но он не спрашивает. Это просто секс в темноте. Это не обязательно должно что-то значить. Мы можем просто заниматься этим.
На данный момент это помогает мне чувствовать себя лучше, поэтому я продолжаю возвращаться туда каждую ночь.
Это не может длиться вечно. Во-первых, еще через неделю или около того у меня наступит самое фертильное время цикла, и даже если он вытащит, заниматься сексом в это время не очень хорошая идея, если только я не готова рискнуть забеременеть.
Я бы не возражала однажды завести ребенка.
Но не так, как сейчас.
Хорошо, что на следующей неделе нам придется остановиться. Может, необходимый перерыв поможет мне посмотреть на ситуацию со стороны, и я смогу вернуться к тому состоянию, когда мне не нужно каждую ночь чувствовать тело Джексона, прижимающееся к моему, и его руки, обнимающие меня.
В любом случае, у меня есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться. В течение первых трех дней после начала приема антибиотиков у Молли наметились некоторые улучшения. Я была полна надежд. Я действительно думала, что, может быть, лекарство подействует. Но мне не следовало быть оптимисткой. В конце концов, это не тот мир, где когда-либо смягчаются удары. Последние несколько дней доказали, что мои надежды глупы и наивны.
Молли снова стало хуже, и сегодня утром она в том же состоянии, в каком была до того, как мы начали принимать антибиотики на прошлой неделе.