Я пытаюсь сохранить улыбку на лице, когда проверяю у нее температуру, охлаждаю ее влажной салфеткой, даю выпить немного куриного бульона и принять утренние таблетки.
— Тебе необязательно пытаться одурачить меня, — говорит она слегка надломленным голосом после того, как ей удалось проглотить таблетки. — Я знаю, что дела у меня не очень хорошо.
— У тебя все хорошо.
Она качает головой, ее голубые глаза серьезно смотрят мне в лицо.
— Они не работают, не так ли?
Я пожимаю плечами.
— Мы не знаем этого наверняка.
— Да, знаем. Все в порядке, Фэйт. В любом случае, надежда была лишь небольшой.
— Небольшая надежда лучше, чем никакой. Если понадобится, я достану тебе антибиотики получше.
— Ты не можешь совершать такое долгое путешествие всего лишь в надежде найти то, что мне нужно.
— Еще как могу.
— Джек тебе не позволит.
— Не Джексону принимать это решение, — мой голос холоден, но она поймет, что эти эмоции адресованы не ей.
— Что ж, тебе придется убедить его, если только ты не хочешь рисковать. Вдруг он забаррикадирует тебя в шкафу, чтобы уберечь от опасности, — теперь она почти улыбается.
Я качаю головой и закатываю глаза, стараясь не улыбнуться в ответ.
— Пусть только попробует провернуть что-нибудь в этом роде. Посмотрим, кто выйдет победителем.
Лучше бы я не произносила этих слов. Буквально прошлой ночью я была сверху, оседлав Джексона, пока он тер мой клитор, а я кончала снова и снова. Я краснею при воспоминании, а потом ненавижу себя за то, что была такой глупой.
Может быть, Молли видит что-то на моем лице. Она спрашивает притворно небрежным тоном:
— Как у тебя вообще дела с ним?
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю. Ты мне скажи. Просто в последнее время у него, кажется, стала более пружинистая походка, и всякий раз, когда он заходит повидаться со мной, создается впечатление, будто он вот-вот улыбнется.
Я хмурюсь. В последние дни Джексон казался мне примерно прежним. Только по ночам мы чаще занимаемся сексом.
— Джексон не улыбается.
— Я знаю! Вот почему это примечательно. Я подумала, может быть, что-то намечается.
Я снова закатываю ей глаза и останавливаю себя от чрезмерно острой реакции.
— Ничего не намечается. Тебе все мерещится.
— Ладно. Может быть, — она не выглядит убежденной.
— Ты действительно думаешь, что я влюблюсь в такого жесткого, стоического мудака, как он?
— Я думаю, ты очень хорошо его знаешь, — крайне тихо говорит Молли. — И поэтому ты знаешь, что в нем есть нечто гораздо большее, чем это.
В этом она права. Я знаю, что он — нечто большее, чем показывает миру. Точно такой же, как и я сама. Точно такой же, как и все, кто все еще пытается выжить в компостной куче, в которую превратился этот мир после Падения.
Я прочищаю горло.
— В любом случае, это не имеет значения. Прямо сейчас единственное, о чем я забочусь — это о том, чтобы тебе стало лучше. Если мне придется еще раз отправиться за антибиотиками, я это сделаю.
Выражение ее лица меняется.
— Я не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью ради меня, Фэйт. Я не хочу, чтобы кто-либо это делал. Все в порядке, просто отпусти меня.
Мое горло сжимается так резко, что становится больно. Я едва могу проглотить ком.
— Перестань нести чушь. Я не собираюсь тебя отпускать.
***
Я расстраиваюсь, когда ухожу от Молли, и не хочу ни с кем разговаривать, поэтому вместо того, чтобы помогать в саду или со стиркой, я бреду на кухню, где все еще стоит немытая посуда после завтрака.
Предполагалось, что этим займется Лэнгли, но ее вызвали помочь со стиркой, где им понадобилась дополнительная пара рук. Поскольку что-нибудь бездумное — это именно то, что мне сейчас нужно, я наливаю воду в одну из раковин, добавляю немного мыла и принимаюсь за работу.
Я заканчиваю примерно половину работы, когда не могу удержаться от воспоминаний о том, что сказала Молли в конце. О том, чтобы отпустить ее. Я смотрю на раковину, мои руки погружены в мыльную воду, и я закрываю глаза, борясь с волной эмоций, которая накатывает на меня.
Если бы мне было шестнадцать, я бы залилась беспомощными слезами, но сейчас я не плачу. Я вообще не плачу.
Я не уверена, что вообще способна заплакать.
Мне вдруг захотелось, чтобы сейчас была ночь. Чтобы я могла быть с Джексоном. Почувствовать его дыхание, его тело, его руки.
Это часть проблемы, когда дело касается регулярного секса с ним. Я начинаю нуждаться в этом не только для отдыха, но и по другим причинам, и это нехорошо для меня.