Я никогда не слышала, чтобы Джексон раскрывал что-то настолько личное. Такое серьезное. Ни разу за все те годы, что я его знаю. Мое сердце болит так сильно, что мне приходится поднести руку к груди, будто я могу каким-то образом удержать все чувства внутри. Мои губы приоткрываются, потому что я чувствую, что должна что-то сказать, но слова не выходят.
Джексон бросает на меня несколько быстрых взглядов.
— Разве ты этого не знала? — спрашивает он наконец.
Я качаю головой.
— Я думала, что эта жизнь стала более хорошей для тебя, но я не знала, что…
«Что ты любил эту жизнь». Вот что я собиралась сказать.
Эти слова кажутся запретными. Как будто они отказываются быть произнесенными вслух.
— Ну, а я знаю, — бормочет Джексон, как будто я закончила свою мысль. — У меня никогда не было другого дома, кроме этого. Так что я не собираюсь отказываться от него ради призрачной фантазии о лучшей, безопасной жизни где-то в другом месте.
— Я правда не предлагала нам уехать. Это была просто случайная мысль.
Джексон молчит с минуту, но его лицо слегка искажается, как будто он переживает некую внутреннюю борьбу. Затем он, наконец, выпаливает:
— Почему у тебя вообще возникают такие мысли?
Я моргаю, удивленная и тоном, и словами.
— Что?
— Почему ты вообще думаешь об этом? Ты настолько несчастлива?
— Нет, нет! — мой ответ выходит более пылким, чем я намеревалась. — Это всего лишь мысли. Они есть у людей постоянно, и они не обязательно должны что-то значить.
— Но обычно они все же имеют значение. И что-то гложет тебя уже некоторое время, — Джексон хмуро смотрит на дорогу перед нами. — Почему, бл*ть, ты не хочешь сказать мне, в чем дело?
— Это не так… Это… — я пытаюсь заговорить. Попытаться объяснить. Я искренне стараюсь. Я не знаю, почему я не могу вымолвить ни слова.
— Это что? — он притормозил так, что квадроцикл едва ползет, и напряженно наклоняется ко мне. — Черт возьми, котенок, скажи мне!
— Я не знаю! Прости, но я просто не знаю. Я чувствую беспокойство. Нервозность. Как будто я хочу, чтобы что-то произошло. Как будто я хочу что-то изменить. Но я действительно не знаю, что это такое, — все слова вылетают беспорядочным лепетом, и я шокирована этим признанием. Насколько это личное. И как я просто выплеснула все это наружу.
— Ты хочешь что-то поменять? — теперь его голос стал мягким и фактурным. Уже не торопливым.
Я пожимаю плечами, уставившись на свои руки.
— Я знаю, это звучит глупо. Вот почему я не говорю об этом. Ну то есть, какой смысл говорить, что ты чего-то хочешь, если ты даже не знаешь, чего ты хочешь?
Джексон тяжело дышит, вглядываясь в мое лицо так, словно мог бы проглотить меня целиком.
Это не мягкий, не романтичный и даже не сексуальный образ, но я все равно хочу к нему прильнуть.
Прямо сейчас в воздухе что-то вибрирует. Я чувствую это так же, как ощущаю густоту июльской влажности. Я чувствую, что это могло бы быть ответом, который я ищу, если бы только я могла протянуть руку и схватить его.
Все рассеивается, когда Джексон отводит взгляд и снова поворачивается к дороге, разгоняясь до своей обычной скорости.
— Если ты поймешь, то скажешь мне, верно?
Я киваю. Сглатываю. Смотрю на колосящиеся луга вокруг нас.
— Да. Я тебе скажу.
***
Уже середина дня, когда мы сворачиваем с троп, по которым ехали, и выезжаем на небольшую проселочную дорогу.
По крайней мере, раньше это была дорога. Теперь это куча битого щебня с несколькими более длинными участками дорожного полотна.
— Это ненормальный износ, — говорит Джексон, съезжая с дороги и проезжая по траве рядом. — Это, должно быть, последствия землетрясения. Видимо, мы приближаемся к нужному месту.
Я держусь за опорную перекладину, потому что даже грунтовая дорога вся изрыта ямами, и поездка получается ухабистой.
— Этот район, должно быть, действительно сильно пострадал. Неудивительно, что все бросились бежать. Смотри, раньше это была церковь.
Это даже больше не здание. Просто груда обломков с половиной креста, торчащего из секции, которая раньше была шпилем.
Я снова достаю дорожную карту, сравнивая ее с набросанной схемой в записке.
— Похоже, здесь есть несколько старых городов, которые стоит посетить. Мак говорит, что некоторые из тех, что находятся дальше к северу, переселились, но в этом направлении есть много такого, что еще не исследовано полностью.