— Привычных нам диафрагм между отсеками у «Матильды» не было, — услышал он глухой голос ученого, — а в случае опасности она сращивала довольно прочные герметичные перепонки. Здесь перепонка была закрыта — кто его знает, почему? — и ваши парни потратили немало усилий, чтобы ее пробить. Живая материя давно мертва, она окаменела... Хотя, знаете, везде в разной степени. Плоть ее для нас не очень понятна, это совсем не тот набор «кирпичиков», к которому мы привыкли. Невероятно странная для нас цивилизация Сколько тысячелетий они шли к технологиям, позволяющим создавать такие организмы?! И главное, почему? Материнский мир, катастрофически бедный металлами? Но разве такое возможно?
— Никто не знает, откуда они, — ответил Детеринг, и голос его почему-то прозвучал так же глухо, придавленно, словно у Соллера.
— Именно, друг мой, именно так... Между тем, — конструкция «Матильды» не позволяет ей нести большой экипаж и совершать, как мне стало казаться, длительные переходы. Слишком много места занимает ее собственная система жизнеобеспечения. Водородные мешки, гелиевые железы, а как вам эти ее огромные двигатели? — нет, она не могла летать подолгу, даже с учетом того, что хозяева позволяли ей «пастись» в водородных облаках. Все-таки ей нужна была органика, хоть и в не самых больших количествах.
Метров через двадцать тесный коридор, по которому профессору приходилось идти боком, наконец закончился. Впереди был двойной, очевидно по типу шлюза, проем с разломанными перепонками. Зачем такие сложности внутри корабля — Йорг понял не сразу
— Ну, — произнес Соллер, — мы вышли в нижнюю часть грузового отсека. — Здесь, как видите, было что-то вроде камеры биологической защиты. Для чего она?.. Сейчас, сейчас...
Ученый снова пригнулся, пролез через камеру — Йорг, опустив голову, с удивлением разглядел несколько мелких отверстий на неровном, вогнутом полу и замахал рукой:
— Ну, что вы там? Сюда!
Грузовой отсек левого борта, как помнилось Детерингу по результатам предварительного сканирования, имел несколько палуб. Сейчас, войдя в просторное низкое помещение, он увидел, что потолок испещрен неровными длинными щелями, напоминающими разрывы в плоти — но, судя по тому, что эти отверстия располагались в относительном геометрическом порядке, ранами они не являлись. По правую руку и до самой переборки в сорока с лишним метрах от входа висели какие-то каплевидные то ли мешки, то ли капсулы. Неровные, покрытые сеткой крупных сосудов, они выглядели тошнотворно. Разглядев эти странные капли на экране сканера, Ленора так и не смогла определить, что в них.
— Мертвая органика... — пробормотал Детеринг, фокусируя на ближайшем мешке поисковый импульс шлема. — Неужели тут... пассажиры?!
— Нет, что вы, — вздохнул профессор. — Тут все интереснее, друг мой. Перед нами — зародыши, личинки горной техники, всяких там буровых и экскаваторов. Господам орнитоидам нельзя отказать в практичности: зачем тащить с собой взрослые экземпляры, особенно с учетом того, что их ждет мир, чрезвычайно богатый пищевыми ресурсами? Когда корабль опустится на поверхность, «малыши» получат приказ вылупиться на свет божий, а там уже быстренько разожрутся до нужных кондиций. Без хозяев они кушать не могли, но тут, на Кассандане, много «пастухов» не потребуется... Только это все ерунда, лорд Йорг. Главный, как мне думается, груз этого корабля находится на следующей палубе.
Луч фонаря обшарил потолок Подняв вслед за ним голову, Йорг разглядел прямоугольное отверстие с подозрительно ровными краями, из которого свисала ленточная лесенка, такая же точно, как те, что на куполе.
— Вы пилили палубу?!
— Да, — кивнул Соллер. — Мы с Ленорой не сумели разобраться, где люк или какой-то другой вход в верхнюю часть отсека. А может, он, действительно, был замурован на все время полета? Ваши парни проделали отверстие, забрались туда, ну и вот — приделали лестницу.
Йорг придержал для ученого край лестницы, потом взобрался сам. Здесь потолок оказался куда ниже, Соллеру приходилось двигаться сильно пригибая голову — впрочем, он чувствовал себя вполне уверенно и ни разу не шваркнулся макушкой о неровную каменную плоть «Матильды».
То, что он увидел здесь, показалось Йоргу еще более необычным, чем зародышевые капсулы внизу. Из усеянного сквозными прорезями пола росли на толстых коротких ножках самые натуральные цветы, похожие на чаши. Осторожно, стараясь не зацепиться ботинком за очередную щель, Детеринг подошел к ровному ряду этих «растений» и заглянул вовнутрь одной из чаш. Там, под тонкой окаменелой паутинкой, темнела десятками углублений какая-то ячеистая структура — такая же мертвая, как все вокруг.