— И что здесь? — спросил Йорг.
— Материнское лоно для бактерий-электрофагов, близких по своим свойствам к тем, с которыми работал мой институт, — негромко отозвался Соллер. — Вот их основной груз, лорд Йорг, а все остальное — это так, детали... Отсюда, с Кассанданы, они готовились найти путь в иные миры, весьма далекие от нашего понимания.
— Надеюсь, «Селеста» понадобилась вам не для того, чтобы оживить этот ужас?
Соллер только рассмеялся в ответ — на этот раз на удивление тихо.
— Оживить? Ну, для этого пришлось бы оживить «Матильду», что невозможно ни при каких обстоятельствах. «Матильда» питала их, давая им жизнь, и после ее смерти они умерли почти сразу... «Селеста» нужна мне для того, чтобы точно определить, с чем именно мы имеем дело. Штука в том, что Ленора, исследующая главный нервный узел корабля, обнаружила там несколько таких вот «тюльпанов», и никакого объяснения этому факту пока нет, хоть убейся. Не могу же я заявить, что орнитоиды проламывались не только сквозь пространство в привычном нам понимании, но еще и через стенки «мыльных пузырьков», разделяющих миры, существующие в разных измерениях?
— Вы предполагали, что я не пойму, о чем идет речь? — хмыкнул Детеринг, глядя на Соллера. — Ну-ну, дорогой профессор... Скажите-ка, вы ведь наверняка читали доклад майора Конгрива касательно дел в Монтевердо?
На сей раз Соллер удивился по-настоящему. Вывернув голову под низким потолком, он посмотрел на Детеринга, но, не разглядев его скрытого шлемом лица, смог только нервно моргнуть.
— Значит, уже и это не является для вас секретом? Славно вы работаете, молодой человек... Ну, а что касается Конгрива — он, конечно, намолотил в своих записках... Какого дьявола его понесло в изучение этого сумасшедшего культа, я не понимаю. Конгрива считали серьезным ксенологом, человеком знающим и вдумчивым. Он принимал участие в одной лидданской экспедиции, занимавшейся поиском следов Эйзе, написал после этого интереснейшую работу...
— Погодите, дорогой профессор, — не без раздражения перебил Йорг. — Я, знаете ли, тоже повидал кое-что! Отчего бы нам не вообразить, что Конгрив прав? Что после бегства экспедиции орнитоидов с Орегона там осталось нечто, самопроизвольно открывающее дорогу или даже дороги в такие дали, о которых нам и думать страшно? И что какие-то люди побывали в мирах, не имеющих к нашему никакого отношения? Вы когда-то искали дорогу в «пространство Боссо», но оно все-таки где-то здесь, в нашей Вселенной. Все эти энергетические балансы, атомарные миксы — это как-то объяснимо. В конце концов, вовсе не люди создали общую теорию антиматерии, но это не мешает нам летать на сверхсветовых скоростях. Здесь же — что-то другое, и Конгрив не строил теории, он был убежден в своем знании, оно являлось для него самоочевидным!
— Ну и вопросы вы задаете! — рявкнул Соллер, упирая луч фонаря в ряд «цветов». — Что вы можете об этом знать, майор? Даже я, с моим опытом и моими знаниями, могу только строить догадки — да и то такого рода, что говорить о них в научной среде не стоит. Засмеют, объявят идиотом!
— Мы над вами смеяться не станем. Можете считать нас дураками... И Ц-служба, я думаю, тоже. Ей сейчас не до смеха.
— При чем тут Ц-служба?! — Соллер вскинулся и все ж таки ударился затылком о свод, но даже не обратил на это внимания. — Вы собираетесь отдать им эту находку?
— За этим кораблем охотятся корварцы. И они, я вас уверяю, в покое нас не оставят.
Соллер тяжело вздохнул, обдумывая слова Детеринга. Йорг не торопил его с ответом, прекрасно понимая, что сейчас творится в голове профессора. После закрытия научного института, которому он когда-то посвящал все свои силы, у Соллера действительно хватало причин не доверять флотской разведке.
— Этот вопрос... Все уже решено, как я понимаю?
— И да, и нет, — хмыкнул Йорг. — Мне хотелось бы убедить вас, а не ставить перед фактом. Вы нам нужны, профессор. Видите ли, у меня есть один друг, человек флотский, но при этом много лет занимающийся некоторыми вопросами, лежащими пока «за горизонтом» нашей науки. Не так давно ему поручили создать некий отдел с достаточно большими ресурсами и полномочиями. Этот офицер — человек весьма и весьма сведущий в наших делах, но до вас ему, разумеется, весьма далеко. Вместе же вы способны на многое. И самое важное, профессор...
— Что еще? Вы решили меня, хм, доконать? И все это именно сейчас, когда я стою на пороге главного, самого главного дела в моей жизни?