Улыбка слетела с лица Ансельма. Он посмотрел на Йорга пронзительными, умными и жесткими глазами. Глазами человека, много знающего и все понимающего...
— А я догадывался, что так и будет, — сообщил он, снова посмеиваясь морщинками вокруг рта. — Но прежде чем мы продолжим нашу беседу, скажите одну вещь, ваша милость: в данный момент вы действуете по оперативной необходимости или все же как частное лицо?
— Второе, мэтр.
— Но, даже действуя частным порядком, вы располагаете определенными полномочиями.
— Вы юрист, мэтр, Закон — ваш путь и ваш хлеб.
— Хорошо сказано, молодой человек! Что ж, я постараюсь не подвести вас. Ну, а что касается Закона, так служить ему можно разными способами... Но обождите-ка минутку! Я принесу вам кое-что, а то еще забуду после ужина...
С этими словами мэтр Жеан поднялся из-за стола и вышел из кухни. Едва он скрылся, Нина повернулась к Йоргу с тревогой в глазах:
— Тебе не кажется, что ты... ну, вроде бы наговорил лишнего?
— Нет, — нежно коснулся ее волос Детеринг. — Не с этим человеком. Папаша Жеан повидал кое-что в жизни, так что с ним лучше не крутить. Мне лестно доверие таких людей.
— Что ж решать тебе.
Нина мягко улыбнулась и подложила Йоргу на тарелку еще салата, всем своим видом давая понять, что полностью доверяет ему в любых вопросах.
Юрист вернулся, держа в руках длинный, расширяющийся книзу ажурный предмет, сперва показавшийся Йоргу детской игрушкой. Но, осторожно взяв «игрушку» в руки, Детеринг приподнял в изумлении брови.
— Но помилуйте, мэтр Жеан, это... м-мм, минутку, не подсказывайте... Святая дева! Да это Эйфелева башня! Неужели передо мной артефакт с Земли?! Какой необычный пластик... Сколько же ей лет?
Ансельм осторожно взял башенку из рук Йорга, поставил ее на стол. В глазах у него скользнула загадочная улыбка.
— Это не пластик, Йорг, это вовсе не пластик... и вот именно материал, из которого была изготовлена эта прекрасная вещица, привел меня когда-то в большое волнение. Башню вырезали из лобового рога суперантилопы Кларка, крупного травоядного, до сих пор часто встречающегося на Орегоне. Вот эти змеящиеся прожилки на кости — да-да, они чрезвычайно характерны, не так ли? Ни с чем не спутать. Каким образом эта вещица оказалась на Кассандане — вот вопрос! Я нашел ее, раскапывая давно брошенный ржавый локомобиль возле одной старинной фермы. Владельцы фермы мало знали о прежних хозяевах, но те были первопоселенцами, так что к Орегону никакого отношения не имели. Кстати, французских корней у них тоже не было, семья имела славяно-скандинавское происхождение. Забавная история, не правда ли?
— Действительно, мэтр... Не столько, правда, забавная, сколько грустная, как мне кажется. Люди потеряли сувенир, привезенный в подарок кем-то из родни или друзей. Возможно, они были очень огорчены этой потерей? Как знать... Хорошо, что ее нашли именно вы, а не какой-нибудь охламон, способный забросить такую находку в мусор, на переработку.
— Ох, на Кассандане утрачено столько бесценных вещей, свидетельств того времени! Впрочем, кое-что еще осталось. И в домах старых хозяев, которые не хотят покидать отчий кров, и просто в полях... Пока еще стоят древние усадьбы, сохранились кое-где башни, в которых поселенцы прятались от зимней непогоды. Стены клали в полтора метра толщиной!
Детеринг уже видел эти башни — правда, пока только в вирте. Оказавшись в довольно суровом краю с периодическими зимними ураганами, которые сопровождались ударами морозов, первые колонисты не жалели камня. Их грубые жилища напоминали порой эпоху европейского Средневековья, хотя никаких оборонительных функций не имели. Постройки для скота, зернохранилища — все строилось с особой прочностью, на века.
И века прошли, не тронув камень.
Дождь за окном усилился, в кухне стало довольно прохладно. Заметив, что Нина немного поежилась, хозяин поднялся к окну, но девушка тотчас же протестующе подняла руку:
— Лучше еще немного этого волшебного вина, папаша Жеан. В столице сейчас так жарко, что такая погода для меня — истинное наслаждение.
Тихонько посмеиваясь, старый юрист достал еще одну бутыль.
— Попробуйте вот это, ребята, — сказал он.
Густое, темное, как свернувшаяся кровь, вино оказалось довольно крепким и сладковатым, с терпкими, но в то же время медовыми нотками. Допив бокал, Йорг вынужден был признать, что никогда не пробовал ничего подобного.
— Впрочем, — добавил он, — я уже понял, что Кассандана не перестанет удивлять меня никогда.