Калахан, конечно, пел ей дифирамбы не зря. Раз Родионов заинтересовался вопросником, значит, дело тут не очень простое. Калахан хотел уверить ее в гарантированном повышении, только бы она соглашалась играть по их правилам. Ольга относилась к своей работе весьма практично — сделать карьеру, добиться повышения, уехать в другую страну в качестве консультанта-международника. А потом перейти работать в более приличную организацию и, возможно, сделать что-то полезное, а не просто рациональное. Имея в голове четкую схему своих отношений с НПО, она знала, что сотрудничество с Родионовым также является стратегическим шагом, не более. Ничего аморального Ольга в этом не видела, ведь она никого не подставляла, не предавала. Конечно, если дело дойдет до этого, тут она сразу же откажется. Принципы. Ей теперь их втройне надо придерживаться. После обвинений собственной матери.
Мама не звонила. С отцом они виделись, как и с бабушкой, но разговоры о матери она резко и категорично прерывала. И теперь, когда на горизонте замерещился крутой поворот в жизни, она с еще большей уверенностью и оптимизмом смотрела вперед. Ольга сможет прожить одна, без мамы. Она не тепличное растение, занявшее место брошенной девочки. Она пробивается наверх, пусть даже иногда окольными путями. Пусть даже с помощью других и играя на два фронта. Она ведь никому не портит этим жизнь! В этом Ольга была твердо уверена, в этом ее не упрекнешь. Она самостоятельный человек, со своими принципами. Только почему-то мать не понимает, какие принципы заставляют Ольгу бежать от нее сломя голову. Это уже не казалось важным.
Глава 6
В Дагестан с ней поехали двое прибывших из Женевы сотрудников штаб-квартиры — Софи Лисович и Жан-Ив Бриош. Калахан выбил для них пропуска в лагерь беженцев, куда они уж очень хотели заехать. Они провели два дня во встречах с правительством, Ольга сделала презентацию в местном Министерстве здравоохранения о важности проектов «Здорового поколения». Слушали вяло и скучно, но когда ее боссы упомянули, что в реализацию проектов будут вовлечены сотрудники Министерства здравоохранения и их работа будет оплачиваться из фондов НПО, аудитория заметно оживилась и стала расспрашивать, в каких именно областях они собираются работать, выпячивая наперебой достоинства и важность своих отделов.
На третий день Ольге выделили девушку и парня с первого курса медучилища, и они поехали в поселок около лагеря беженцев на окраине Кизляра. Опросив несколько семей из окружающих лагерь домов, они вошли и на территорию поселения, задав несколько вопросов его представителям. В лагере находилось около двухсот семей, что составляло более тысячи человек. Все они были этническими дагестанцами, вынужденными бежать из Чечни. Жан-Ив и Софи раздали несколько коробок витаминизированной молочной смеси для детей и буклеты.
— Мы обязательно передадим нашему руководству ваши пожелания, — заверял руководство лагеря Жан-Ив. — Я очень надеюсь, что мы сможем сделать что-нибудь, чтобы улучшить условия вашего проживания.
Ольга не вмешивалась, только переводила. Она почти наверняка знала, что обещания эти пусты, а коробки с сухим молоком — благовидный повод увидеть жизнь лагеря изнутри.
На следующий день они вернулись в Москву. Она передала оригиналы вопросников Калахану. Тот заперся с Жан-Ивом и Софи, что-то обсуждая. К вечеру того же дня она позвонила Родионову и передала копии.
Восприятие моральных ценностей — неоднозначная штука. От людей мы ждем преданности и недоумеваем, как можно эти душевные императивы попирать. Для себя же допускаем частичное следование моральным законам. Такое допущение частенько возвращается нам бумерангом и бьет по лбу весьма ощутимо. Ольга, всегда считавшая себя практически безгрешной в масштабе привычного мира, столкнулась с тем, что может, оказывается, довольно спокойно принять роль в двойной игре и не питать по этому поводу особых угрызений совести. В конце концов, успокаивала она себя, Калахан тоже делает не то, о чем говорит вслух, и их НПО преследует совсем другие цели, нежели оздоровление поколения. Возможно, есть и энтузиасты в их НПО, помогающие бескорыстно, ради одной лишь идеи помочь кому-то, но они явно в меньшинстве. Это она могла уверенно сказать, проработав три года и повстречав не один десяток консультантов. Если поставляют контрацепцию — то хотят целенаправленно ограничить рождаемость определенной группы населения. Чтобы потом меньше беженцев и иммигрантов повалили в их благополучные страны. Если лечат от туберкулеза, так потому, что боятся, что эпидемия доберется и до них. Если начинают незначительные проекты по очистке окружающей среды, то только затем, что непременно хотят находиться в данном регионе по какой-то причине. Местные же сотрудники работают на НПО в основном ради приличной зарплаты. А такие, как Панова, — ради карьеры, предполагающей и высокий оклад.