Последующие несколько дней я ждала его визита. Эвклид развлекался, видя мое нетерпение, однако настаивал на том, что женщине не стоит навязываться. «Инициатива, — говорил он, — должна исходить от мужчины». Он повторял это до того самого дня, когда мы все трое столкнулись на улице. Мы с Эвклидом шли и разговаривали, а когда я подняла взгляд, то увидела Анхеля — он двигался нам навстречу, но времени предупредить друга у меня уже не было. Анхель узнал меня и улыбнулся. Я ответила ему тем же. И вот когда мы — нос к носу — остановились, меня ждал сюрприз. Анхель так и сказал: «Вот так сюрприз!» Чмокнул меня в щечку и протянул руку моему другу: «Привет, Эвклид, как дела?» Эвклид ответил на его приветствие. Я воззрилась на него в несказанном изумлении: «Вы что, знакомы?» Эвклид пояснил, что Анхель — друг одного из его сыновей, и тот кивнул, подтверждая. Прощаясь, Анхель пообещал заглянуть ко мне на работу.
Спустя несколько дней я увидела его: он ждал меня у ворот техникума. Так начался медленный — очень медленный — процесс нашего сближения. Эвклид уже успел мне рассказать, что Анхель бывал у них в доме в те времена, когда у Эвклида еще были дом и семья. Сказал, что Анхель — хороший парень, к тому же… Тут, как я помню, он выдержал паузу, поглядывая на меня с хитрой улыбочкой, а потом добавил, что тот живет один и, возможно, это вовсе не такая уж плохая идея — заглянуть к нему в гости. Эвклид прекрасно знал о моих жилищных проблемах, и хотя Анхель с самого начала пришелся мне по вкусу, не могу не признать, что эта деталь добавила ему шарма.
Анхель жил один, в квартале Ведадо. В чудесной квартире с балконом, выходившим на ту самую Двадцать третью улицу, которую я так люблю, с огромной гостиной, где были книги, картины, телевизор и видеомагнитофон. В этой стране и тем более в те времена обладание видеомагнитофоном сразу же помещало тебя в высший класс общества. Всеобщее равенство если к чему-то и приводит, так это к тому, что различия начинают проступать в мельчайших деталях. Уж поверьте мне.
Мои отношения с Анхелем, как я уже сказала, развивались чрезвычайно медленно. Он оказался непрост, о чем я вам непременно расскажу позже, однако в данный момент важнее другое — как я собрала все переменные. Именно в его доме я познакомилась еще с одной. Мы с Анхелем прошли уже через несколько свиданий, но, хотя он мне ужасно нравился, наши отношения пока не продвинулись дальше многозначительных взглядов и улыбок. Однажды вечером мы собирались прогуляться. Я сидела в гостиной с бокалом в руке и ждала, когда он закончит одеваться, ну или чем он там был занят. В общем, я была одна, когда в дверь позвонили. Я открыла, и передо мной предстал мулат в очках, которого звали, скажем, Леонардо. Да, точно, как Леонардо да Винчи.
Нужно признать, что, когда я увидела Леонардо в первый раз, он хоть и не показался смешным, однако смог меня насмешить. Этот парень первым делом сломал шаблон, извинившись за то, что явился как снег на голову — как будто в этой стране кто-то кого-то когда-нибудь предупреждает о визите. Но как только взгляд его упал на бутылку, стоявшую на столе, он заявил: «Ядрены кочерыжки, „Гавана Клуб“ — вкуснотища!» А когда я ему налила, он угнездился в кресле, чтобы смаковать напиток и нести всякую чушь про нектар богов и прочее в таком духе. Было ясно как день, что бедняга давным-давно не видел настоящего рома, потому как ром уже можно было купить только за доллары, а доллар все еще был под запретом. Тогда я и узнала, что он писатель и уже опубликовал несколько книг, а еще больше — задумал.
Анхель появился в гостиной, когда Леонардо опустошал уже вторую или третью рюмку. При виде хозяина он торопливо поднялся и принялся объяснять, что я была так любезна, а сам он пришел переговорить относительно одного дела, на что Анхель довольно сухо ответил, что сейчас никак не может. Я оставалась в раздумьях, не совершила ли чего-либо предосудительного, впустив Леонардо в дом. Судя по всему, Анхель заметил мои сомнения, потому что лицо его смягчилось, и он сказал Леонардо, что лучше будет поговорить в другой день. Они чокнулись, выпили, и когда писатель ушел, Анхель извинился, пояснив свое поведение тем, что его выводит из себя, когда люди вот так сваливаются тебе на голову и не уходят, не вылакав весь твой ром. Фразу он закончил, проведя пальцем по моей щеке, и тогда я ему поверила.