В один прекрасный день поздней весны, когда небо было безоблачно синим, а изнуряющая жара еще не успела навалиться на Жемчужину Антильских островов, когда у ветерка, гулявшего по Гаване, хватало сил лишь на то, чтобы развевать флаги, раскачивать ветви пальм и заставлять замирать в сладкой истоме сердца юных девушек, Роджер, выполняя подачу, высоко подбросил мяч. Его длинное тело изогнулось, повинуясь инстинкту, и сила растеклась по нему волной; прошел немыслимо сложный расчет взаимодействия руки и глаза, которые повиновались Роджеру намного лучше, чем это бывает у большинства людей. Когда мяч покинул ладонь, Роджер напрягся, затем резко распрямился, и его немного вывернутая в английском стиле рука с ракеткой описала красивую дугу. Ракетка соприкоснулась с мячом в наивысшей точке его подъема – почти музыкальное «понг!» известило о том, что соприкосновение произошло вполне удовлетворительно, – и направила его под выверенным острым углом через сетку, выполнив идеальный плоский удар. Мяч со свистом полетел прямо к меловой линии, разделявшей пополам противоположную сторону площадки, попал в намеченную точку, взметнув облачко белой пыли, и отскочил далеко за пределы досягаемости бедного противника, которому не помог даже отчаянный бросок.
Гейм, сет, матч!
Двум его противникам, Биллу и Теду, высокопоставленным служащим «Юнайтед фрут», оставалось только смириться с неизбежным.
– Вот так-то, парни, – пропел Роджер, позволив себе ощутить вкус радости победившего хищника.
– Хорошо сделано, старина, – отозвался Билл, который хотя и не имел счастья принадлежать к «Лиге плюща»[6], однако перенял от людей, определявших американскую бизнес-культуру острова, некоторую долю аффектации, присущей жителям Востока.
Партнер Роджера, его честолюбивый молодой помощник Уолтер, игравший в теннис самозабвенно, но без вдохновения и всегда немного запаздывавший с движениями, вприпрыжку подбежал со своей стороны площадки и хлопнул ладонью по струнам ракетки, салютуя тем самым великолепной игре своего партнера.
– Да здравствует Большой Уиннетка! Гип-гип, ура! Голос Уолтера срывался от восхищения и преклонения перед боссом.
Игроки собрались у сетки, пожали друг другу руки, перекинулись несколькими репликами по поводу закончившейся игры и пошли к скамейкам, на которых лежали полотенца для вытирания пота.
– Я думаю, самое время выпить, – сказал Тед. – Педро, принеси, пожалуйста, мохитос. К бассейну. И скажи Мануэло: пусть не жалеет рому. Я думаю, что мы можем себе это позволить. – Он подмигнул Роджеру. – У меня хороший запас «бакарди».
– Sí, señor, – отозвался пожилой слуга Теда и рысцой помчался выполнять поручение.
– Уолтер, вы не могли бы помочь ему? – попросил Роджер.
– С удовольствием, – весело откликнулся Уолтер.
– Нет-нет, – возразил Тед, – вам кажется, что вы таким образом проявляете к ним уважение. Но на самом деле вы только портите их, а потом от этого возникают проблемы. Лучше пойдем все к бассейну.
Они прошли через сад к мерцающему голубизной бассейну, расположенному позади большого дома. Мужчины уселись за стол под старой пальмой, неподалеку от свежевскопанной клумбы, живой изгороди, пестрых тропических цветов, являвших собой созданный самой природой пестрый букет, в тени огромного зонта, и Педро принес напитки. Их смешивали умелой рукой: твердый сахар был пропитан ромом, веточки мяты были почти растерты, чтобы трава могла проявить свою волшебную силу, содовая вода обильно пузырилась и играла, а кубики льда испускали холод, от которого стекло покрылось крупными каплями влаги. Ритуал мужской выпивки замечателен: спиртное ослабляет горечь, которую испытывают проигравшие, и усиливает тайное ликование победителей. Затем дневному свету явились сигары – конечно, «гавана перфекто». Они были зажжены и раскурены, после чего всех четверых окутал теплый душистый туман.
И началась болтовня, легкая, приятная и ни к чему не обязывающая: немного посольских сплетен, беглый анализ делового климата, несколько слов по поводу текущей политики и что за молодец этот новый президент Батиста, сумел взять власть в свои руки, и так далее и тому подобное…
Казалось, на солнце вдруг набежала тень. Нет, это был Педро. Он что-то прошептал на ухо Теду, и тот кивнул.
– Что ж, – сказал он, – наша беседа получилась настолько приятной, что мне очень не хочется ее прерывать. Но, увы, придется. Вы должны кое с кем встретиться. Будьте любезны, пройдите со мной. Он только что приехал.
Роджер искоса взглянул на Уолтера. «Что это значит? – говорил его взгляд. – Кто эти парни, напускающие на себя такую загадочность?» Загадочность была профессией Уолтера и Роджера. Да и сама фраза прозвучала очень странно: «вы должны встретиться», словно речь шла о какой-то сугубо профессиональной ситуации, а не об обмене любезностями после партии в теннис.
6
«Лига плюща» – общее название восьми старейших и самых престижных университетов восточной части США.