Несвойственные для этой эпохи каменные скамьи настораживают его. Однако, еще больше внимания привлекают разрезы стен, пола и потолка. Такое чувство, будто когда-то давно сражались два великих воина. И эти зарубы — вся память, оставшаяся от их сражения.
-Пришел вовремя?- раздался знакомый голос из-за алтаря.- Не думал, что ты задержишься в пути. Ожидалось, что твое появление будет более скорым.
Из-за молильни вышел мужчина. Это был сер Бертилак.
-И почему я не удивлен?- спрашивает сам себя Гавейн, разминая уставшую шею.
Он медленно приближается к тому месту, где стоит сер Бертилак. Рыцарь готов в любой момент рвануть вперед, и уничтожить противника, обнажив против него свои клинки.
Лица сера Бертилака стало меняться. Черты лица старика уступают место более молодой, гладкой коже. Лица Гавейна и сера Бертилака становятся почти идентичны. Единственное различие — на лице Бертилака огромный шрам, идущий от брови, пересекающий переносицу и заканчивающийся на скуле.
Он, наконец, раскрыл себя. Это Аргавейн, Зеленый рыцарь.
-Ты дал мне этот кулон,- извещает Гавейн, снимая с шеи два одинаковых сапфировых кулона.- У меня на шее висит точно такой же. Но… существовать должен только один.
-Верно,- соглашается Аргавейн.- Мерлин спас тебе жизнь, создав этот кулон из частицы твоего сердца. И ты будешь носить его до самой смерти. В этом мире не существует его копий, это подарок тебе от великого колдуна.
-Ясно…
Гавейн наконец понял, что все это значит. Еще тогда, в Камелоте, когда Борс рассказала ему о том, что Аргавейн вневременной рыцарь, Гавейн занервничал. И в пути он думал о настоящем имени Зеленого рыцаря.
Когда сер Бертилак отдал ему свой кулон, подозрения Гавейна усилились, а теперь развеялись окончательно. У Зеленого рыцаря было три имени.
Бертилак…
Аргавейн…
И…
-Твое настоящее имя — героическая душа Гавейн.
Зеленый даже глазом не моргнул, когда его противник назвал его имя, использованное им при жизни.
Когда-то давно он действительно был рыцарем Камелота…
-Я стал духом твоих напыщенных идеалов. Спас множество людей и почти предотвратил междоусобную войну. Но…- Зеленый вздохнул,- в итоге остались лишь сожаления. Осталась только смерть.
-Только смерь?- Гавейн робко повторил слова цветного рыцаря.
-В попытках спасти королевство я убивал, убивал, убивал без конца. Реки крови лились под моими ногами. И все это — следуя своим идеалам. А что в итоге? Погибшее королевство. Я не хочу этого. Если ты меня убьешь, то продолжишь жить своими жалкими идеалами, и в итоге, тебе придется наблюдать гибель королевства. Но если умрешь сам… история изменится, и Британия, возможно, выживет в вихре людского тщеславия.
-ЧТО БЫ ТЫ ТАМ НЕ ГОВОРИЛ, У МЕНЯ НЕТ СОЖАЛЕНИЙ!!!- Гавейн не смог терпеть напыщенную речь Зеленого. Он сорвался на крик.- ПОЭТОМУ Я ТЕБЯ И НЕ ПРИЗНАЮ!!! Я СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ РАЗРУШУ ТВОИ НЕПРАВИЛЬНЫЕ ИДЕАЛЫ!!!
-Ты наконец понял. Нам придется скрестить клинки.
Аргавейн все это время был лишен эмоций. Он даже и бровью не повел, когда яростный крик его противника разошелся по часовне, создав громогласное эхо.
Он закрыл глаза. Его эмоции затухли, погасли как пламя, которое залили водой. Магическая энергия собиралась вокруг него.
Зеркало души этого человека было иное. Не такое, как у любого волшебника.
-Сквозь боль…- открыв глаза, наполненные яростью, вскрикнул цветной рыцарь.
От него, как от основного магического источника, отделились оружия. Десятки клинков, секир и копий разлетелись во все стороны, вонзившись в стены и потолок. Некоторые так же остались на полу, хотя и не могли помешать сражению двух рыцарей.
Это Зеркало души крайне необычно. Если это заклинание, примененное другим магом, перемещает всех, находящихся радом в особую магическую область, то тут все наоборот. Такая область отсутствует, а основная черта характера перемещается в материальный мир.
Как это произошло сейчас.
Гавейн осмотрелся. Он не мог поверить своим глазам.
А в руках Зеленого рыцаря, тем временем, появились два парных изогнутых фальшиона. Он не были похожи на обычные оружия британского образца.
Но у Гавейна не было времени выяснять, что же это такое. Его клинки были обнажены так же быстро, и готовы к новому сражению.
Между ними примерно пятнадцать футов.
Первый ходит Гавейн. Их мечи скрещиваются, извещая о начале новой битве в этой маленькой часовне.
***Ярость, с которой Аргавейн наносил удары, нельзя сравнит ни с чем. Они были сильны, но в то же время выверены. Наносились только туда, куда Гавейн не ожидал. Ему приходилось парировать каждый выпад, каждую атаку за доли секунд до попадания их по телу.