Сейчас не время думать о неприятном ощущении холодного ожога. Сконцентрировавшись, Гавейн направляет часть своей магической энергии в снег. Сделав это, он резко взмахивает обоими руками, и снег закрывает его от чужих глаз.
И очень вовремя…
Стрела свистнула в воздухе. Ее скорость была очень быстрой. Настолько, что глаза Гавейна едва успели рассмотреть этот тонкий прут с металлическим наконечником.
Стрела без особых трудностей преодолевает укрепленный магией рыцаря снег. Хлопья разлетаются в разные стороны, а смертельно опасный снаряд все еще продолжает свое движение, лишь немного потеряв в скорости.
Лишь короткая мысль успела проскочить в голове у рыцаря Камелота. Но и ее хватило, чтобы послать магическую энергию сквозь кожу в доспех, тем самым укрепив его.
Гавейн знал, что обычная стрела навряд ли пробьет латы…
Но раз она прошла сквозь укрепленный снег, который по своей устойчивости был равен камню, то такая стрела могла вполне пробить и латы с кольчугой.
Именно это и вынудило его воспользоваться большим запасом магии.
Теперь латный нагрудник был сопоставим в прочности с драконьей чешуей. Его не мог пробить ни одно известное миру оружие. Да и не каждая магия смогла бы разрушить такую защиту.
Но…
Стрела проходит насквозь. Она пробивает латы, разрезает кольчугу и проходит насквозь левого плеча Гавейна. На этом снаряд не останавливается, и пробивает спинную часть доспехов.
Пройдя весь этот нелегкий путь, стрела вонзается в ногу лошади. Та, не сдерживаясь от боли, начинает дико ржать. За секунду освободившись от бездарного узла, которым ее привязали к дереву, она вырывается и падает на холодный зимний снег.
-Гха…
Плечо Гавейна охватывает невыносимая боль. Такое невозможно терпеть, и из его онемевших от холода уст вырывается лишь тихий вскрик.
Тем временем стрелок, который так умело пронзил плечо рыцаря, медленно выходит из кустов, и осторожно приближается к раненому воину. Его шаг плавен, и мягок. Сразу видно, что это охотник, и что он привык подкрадываться к добычи.
В темноте его глаза светятся как у кота. Без сомнений, этот человек прекрасно разглядит что угодно даже в кромешной тьме.
-Стой!- кричит Гавейн, вынимая из-под мертвой лошади меч.
Его рука настолько ослабела, что едва держит клинок, вытянутый вперед. Превозмогая эту боль, рыцарь пытается атаковать подошедшего близко противника, но не может. Егерь, простреливший ему плечо, находится немногим дальше.
Это галлюцинации. В глазах все размывается, двоиться… Снег становится синим, а деревья покрыты листвой.
-Успокойтесь, сударь!- подойдя еще ближе, говорит стрелок.- Я спутал вас с карликовым огром, и выстрелил отравленной стрелой. Уверяю вас, все будет хорошо. У меня есть противоядие.
Но Гавейн уже не слушал. Его сознание затуманилось настолько, что мозг хотел отключить все параметры жизнедеятельности.
Это был не простой яд, и стрелок знал этот факт. Он понимал, что сейчас сера Гавейна не спасет ничего, кроме противоядия.
Рыцаря необходимо доставить в его дом.
Он просыпается уже после захода солнца. Жуткая боль, которую вчера испытал сер Гавейн исчезла. От нее остались только воспоминания…
Плечо было перевязано льняными бинтами. Дотронувшись до того места, где вчера была сквозная рана… рыцарь обнаружил, что его плечо цело и невредимо. Рана, оставленная явно магической стрелой, просто-напросто срослась.
Рыцарь осмотрелся.
Он лежал в кровати. Просторная комната очень походила на комнату знатного графа, если не королевскую. Вокруг стояли предметы убранства. Пахло приятным запахом женских духов.
Однако в кресле у камина сидела не женщина, а мужчина. Он был почти стариком, хотя даже не перешел отметку в пятьдесят лет.
-Вы проснулись,- дружественно поприветствовал он Гавейна, медленно садящегося на кровать.- Славно. Прошу прощения за то, что подстрелил вас вчера.
Рыцарь молчал.
Он понял, что человек, находящийся перед ним — вчерашний «разбойник». Вот только разбойники не живут в такой роскоши. В Британии им более привычна грязь и бордели, нежели красивое грамотное убранство и хорошие манеры.
-Кто… вы…
Тихо прохрипел Гавейн. Разговор давался ему с трудом. Едва он произнес два слова, его желудок сжался, а легкие испустили весь воздух.
Влажный кашель не заставил себя ждать. Режа горло, он вырывался наружу и заполонял комнату противным громким звуком.