– Встань и жди. – Стараясь выглядеть невозмутимо, – чтобы стилистически соответствовать, так сказать, – выдал я наконец реплику после долгой паузы и направился в сторону жилого модуля.
Однако уже на полпути в мою пустую голову наконец пришла по-настоящему разумная мысля. А быстренько её подумав, я решил – что не очень-то она и бредовая. И развернувшись на сто восемьдесят градусов, вернулся обратно к этой... не знаю даже, с кем сравнить. Белокурая валькирия с ледяным взглядом прозрачных глаз. И смиренными повадками... женщины из семьи Токугава. Не та классическая валькирия, конечно, которая в теле, с мечом и пышной гривой. А скорее... Ну просто отморозок такой скандинавского типа. Молодой Рутгер Хауэр женского полу. Каким он мне по "Бегущему" и другим ранним фильмам запомнился. Сейчас этот отморозок стоял паинькой, сцепив опущенные руки и всё так же "опустив очи долу".
– Ты в состоянии сейчас просто, нормально разговаривать? – гостья подняла глаза и опять одарила меня своим нечитаемым взглядом. – Под протокол. Я отдам тебе вещь твоего брата. Она не нужна мне. И денег я не возьму, уж извини. Для меня она не представляет ценности, потому брать твой откуп, – или выкуп, – я не могу. Это будет... неправильно.
Глаза из талого льда продолжали всё так же бесстрастно изучать некую точку где-то на моей переносице. А я, стараясь изобразить голосом такую же невозмутимость, вещал дальше.
– Но мы оба с разных сторон попали в одну ситуацию – слегка неприятную, слегка непонятную. И я бы хотел обсудить это и кое-что узнать у тебя. Просто поговорить. Не в традициях вашей планеты, без всех этих ритуальных... заходов и танцев. Надеюсь, мои слова не очень обидны для тебя. Предлагаю посидеть, выпить ринка, и просто поговорить.
"А в ответ тишина..." И прозрачные глаза на нечитаемом лице. Да задолбала, блин!.. Вот есть тяжёлые люди, максимально "тугие" в общении. Легче уголь грузить, чем с подобными о чем-то договариваться. Именно такой случай, видимо.
Когда пауза затянулась настолько, что я уже решил плюнуть, всучить ей жетон этот и отправить восвояси, можно даже не совсем вежливо, внезапно прозвучало, тихо и мелодично:
– Я не против. Пойдём, поговорим.
Причём абсолютно нормальным тоном, без всяких там церемониальностей и вежливостей равнодушных. И даже уголки губ, кажется, дрогнули пусть в слабом, но всё-таки подобии улыбки. Разродилась, наконец!.. Зараза, другая вселенная, а женские особи всё так же живут собственной логикой и на своей волне. Всё так же нервы трепать умудряются. Что за закон мироздания такой...
Постаравшись всем своим видом показать, что в другом ответе и не сомневался, я приглашающим жестом указал на свой жилой модуль. А потом эдаким начальническим жестом махнул "Шишу и Ко":
– Перерыв. Инструмент по местам, все на зарядку.
Никакой нужды ни в этих глупых жестах, ни в словесных командах конечно не было. Все указания ушли через имплант. Но... вот такой я пацан и позёр. Мне просто так нравится. С разумными общаться лишний раз желания нет, а с дронами – нравится. Идейный мизантроп, блин...
А эту девицу я теперь постараюсь разговорить. Хочу пообщаться с ней максимально подробно. Потому что есть много вещей в этой новой для меня жизни, которые пока прошли мимо меня. Из запросов через искин и подслушанных разговоров техников в столовой всего не выяснишь. Вот эти "дыры в образовании" хоть частично данная валькирия мне своей информацией и закроет. Благо, – парадоксально на первый взгляд, но элементарная психология, – я для неё теперь не совсем чужой. И расскажет она мне тоже намного больше, чем кому-нибудь постороннему.
– Мы с Тотом четыре дня просидели в яме со срезанными цветами протта на краю поля. Их запах отбивает нюх у собак, а ездовые ящеры его вообще не переваривают. Даже близко не подходят. Да и воины клана Саротар никого из выживших после двух дней – уже и не искали специально. Почти все ушли прочёсывать окрестности и к дальним малым поселениям. Остались в основном раненые и молодняк. Они и добивали немногих оставшихся одиночек из спрятавшихся женщин и детей. Одна фляга с водой у нас была, да и роса по утрам в начале осени обильная. Так что продержались легко.
Марра рассказывала свою историю тихим бесцветным голосом. А я уже давно жалел, что развёл-таки её на это. Психолог, итить его!.. Сначала отдал айрат этот. Потом почти час пили ринк и говорили о разном. Я спрашивал, в основном по местным мелочам, она меня просвещала. А после – всё-таки рассказала. Наверное ей и самой было надо хоть с кем-то поделиться этим. А с кем? Только с другим таким же "иммигрантом". Н-да, отличаемся мы всё-таки от местных, не такие мы. По-другому воспитаны. В иных правилах, как говорится. Ну да, "дикие", что с нас взять... Не думаю, что здесь у неё есть подружки или друзья. Не с её характером и не в этом обществе, как говорится. Держалась она во время рассказа, конечно, с невозмутимостью камня. Но я только предполагать могу, какое море боли за этим внешним спокойствием. И ненависти...