Вот отрывок из стенограммы судебного процесса над участниками покушения на эрцгерцога, в котором речь идет как раз о политических воззрениях Гаврилы Принципа.
«— Каких вы придерживаетесь политических взглядов?
— Я югослав-националист. Моим стремлением было объединить всех югославян всё равно в какой государственной форме и освободить их от Австрии».
Председатель суда задал вопрос о политических взглядах соратников Принципа.
«— Были в основном националисты.
— Они думали так же, как и вы?
— Нет, не все разделяли мое мнение. Но все и не должны придерживаться одинаковых идей, и не нужно действовать одинаковыми средствами.
— Какое мнение об Австрии преобладало в этом кругу?
— Существовало мнение, что Австрия — это зло для нашего народа, что на самом деле так и есть, и что ее нужно уничтожить.
— Существовало ли в этом кругу мнение, что Боснию необходимо присоединить к Сербии?
— Вообще-то было убеждение, что все югославяне должны объединиться, а Сербия как свободная югославская страна должна им помочь — чтобы она была для югославян, как Пьемонт для Италии».
Чабринович же заявил, что объединить Боснию и Сербию можно лишь с помощью войны. «Нужно было дать бомбы и динамит, в случае войны, перед началом войны, поднять революцию, а Сербия вошла бы в Боснию и установила порядок», — говорил он. На недоуменную реплику председателя суда, что Австро-Венгрия — великая держава, с сильной армией, которая может справиться с сербами, Чабринович ответил: «Сербия вовсе не такая слабая. Вы ее недооцениваете».
Говоря о гремучем коктейле идей и убеждений молодых боснийцев, приведшем их к покушению, нельзя не упомянуть о еще одном ингредиенте, о котором историки спорят вот уже сотню лет.
Владимир Гачинович писал о нем: «Всё это движение, разбросанное, с множеством оттенков и организационных ответвлений, имело свои очаги также и в столице Сербии, Белграде. Оттуда часто исходили нетерпеливые толчки, побуждавшие к решительным действиям…» Как известно, взрывоопасную смесь лучше не трясти. Рано или поздно она может сдетонировать.
Итак, в какой мере Принципа и его друзей «толкали» из Белграда и кто именно? На их судебном процессе австрийцы сделали всё, чтобы доказать — «младобосанцы» фактически являлись «сербскими агентами». Подсудимые это категорически отвергали. Как же обстояло дело на самом деле?
Бывший русский министр иностранных дел Александр Извольский (в 1910 году он ушел в отставку и его сменил Сергей Сазонов) не зря после аннексии Боснии убеждал возмущенных сербских послов в Париже и Лондоне: «Пусть сербское население Боснии и Герцеговины продолжает свою работу по духовному возрождению». Он знал, что говорил. Подобная «работа» для австрийских властей была весьма опасной — она «разъедала» империю изнутри. Немалую роль в ней играли не только различные славянские организации, созданные в Австро-Венгрии, но и общества, существовавшие в самой Сербии, деятельность которых отнюдь не прекращалась на границе с соседней «лоскутной империей».
Еще в 1902 году в Белграде было создано культурно-просветительское общество «Словенский Юг», выступавшее за объединение всех югославянских народов вокруг Сербии. Его отделения работали и в Австро-Венгрии.
Летом 1908 года в Хорватии прошла волна арестов сербских журналистов и других представителей сербской интеллигенции. Вскоре над ними начался «аграмский процесс» (во времена Австро-Венгрии столица Хорватии Загреб носила название Аграм). Пятьдесят три подсудимых обвинялись в тайных связях с Белградом, в проведении в Австро-Венгрии антиимперской деятельности по поручению сербских властей, в подготовке присоединения к Сербии Боснии, Герцеговины, Хорватии и всей Южной Венгрии.
Обвинение утверждало, что подрывной деятельностью подсудимые занимались по заданию общества «Словенский Юг», но часть представленных им в суде документов оказалась фальшивками. Разразился громкий скандал. Тем не менее в марте 1909 года 31 человек всё же получил сроки от пяти до двенадцати лет тюремного заключения, а 22 подсудимых были оправданы.
В 1908 году, буквально на следующий день после объявления об аннексии Боснии и Герцеговины, в Белграде появилось общество «Народная оборона» («Народна одбрана»). Сначала оно ставило своей целью помочь правительству Сербии в возможной войне с Австро-Венгрией — набором, обучением и вооружением отрядов добровольцев и формированием специальных партизанских отрядов («комитаджей»).
Эта работа шла уже полным ходом, добровольцы набирались не только в Сербии, но и в Боснии, Хорватии и других землях потенциального врага, когда ситуация резко изменилась — Сербия под влиянием германского ультиматума и настоятельных советов России была вынуждена фактически согласиться с аннексией. Работу «Народной обороны» пришлось перестраивать. Главными в ней стали военно-патриотическая подготовка сербской молодежи и культурно-просветительская деятельность среди славян Австро-Венгрии.
Позже, уже в 1911 году, организация так определяла свои основные цели:
1. Повышение, воодушевление и укрепление чувства национализма (народности).
2. Регистрация и привлечение добровольцев.
3. Формирование добровольческих групп и их подготовка к вооруженной акции.
4. Сбор добровольных взносов, в том числе денежных средств и других вещей, необходимых для реализации поставленных задач.
5. Организация, снабжение и обучение специальных революционных групп, предназначенных для ведения военных действий с целью достижения независимости.
6. Развитие деятельности по защите сербского народа по всем направлениям.
В чем заключалась конкретная работа? Например, в обучении стрельбе, организации стрелковых обществ, физической подготовке и проведении соревнований с военным уклоном, внушении уверенности, что рано или поздно Сербия придет на помощь «своим братьям по другую сторону Дрины» (по этой реке проходила граница с Австро-Венгрией) и они составят с сербами «единую семью».
В Сербии «Народная оборона» превратилась в весьма мощную организацию. Кстати, одним из ее основателей был знаменитый сербский драматург Бранислав Нушич, хорошо известный благодаря своим комедиям и сатирам «Народный депутат», «Госпожа министерша», «ОБЭЖ» и др.
Работала «Народная оборона» и в Боснии. Ее «партнерами» были некоторые местные сербские организации, например та же «Просвета» или крестьянский союз «Побратимство».
Чем они занимались? Сербы утверждали, что ничем предосудительным — всё тем же просветительством, к примеру, организацией экскурсий в Сербию или помощью молодым людям, стремившимся попасть на учебу в Белград. У австрийцев на этот счет было совсем другое мнение — они обвиняли «Народную оборону» и другие сербские общества, что их агенты в Боснии вели подрывную деятельность, собирали оружие, готовили боевиков и т. д.
С одной стороны, «Народная оборона» действительно несколько изменила характер деятельности после 1908 года. С другой — было бы, конечно, наивно считать, что она полностью отказалась, например, от пропаганды на территории Австро-Венгрии. Так что правы были и сербы, и австрийцы.
В ультиматуме Вены Белграду от 26 (13) июля 1914 года, который подвел мир к порогу войны, этому обществу посвящался отдельный пункт (№ 2) с требованием к сербскому правительству немедленно распустить «Народную оборону», конфисковать все ее средства пропаганды и поступить так же с другими обществами в Сербии, которые «занимаются пропагандой против австро-венгерской монархии».
Впрочем, связь «Народной обороны» с сараевским убийством в этом документе была преувеличена. Во многом потому, что австрийцы тогда почти ничего не знали о еще одной тайной сербской организации «Объединение или смерть», у которой было неофициальное, интригующее и весьма романтически-зловещее название — «Черная рука». А если бы знали, то наверняка предъявили бы претензии прежде всего ей.
В сараевском заговоре «Черная рука» сыграла до сих пор до конца не выясненную роль.