Наконец, в российском правительстве, особенно «в кругах, близких к императору», с большим подозрением относились к радикалам-националистам вроде Аписа, от которых за версту разило бунтом и, возможно, даже свержением монархии. Тем более что газета «Пьемонт», орган «Черной руки», не раз ругала царя и всю династию Романовых. Правда, после Балканских войн она смягчила тон, но всё же такое вряд ли быстро забывается.
После Октябрьской революции большевики опубликовали многие секретные документы из дипломатических архивов царского правительства. Но в них не было никаких намеков на причастность Петербурга к выстрелам Принципа. А если бы они были, то уж большевики-то, надо полагать, расстарались бы и устроили с их помощью настоящую пропагандистскую кампанию. Развязывание мировой войны — это был бы убойный аргумент, оправдывающий ликвидацию старого режима.
Однако вышесказанное не означает, что российские дипломаты или военные в Белграде ни в коем случае не были осведомлены, что в Сараеве что-то могло произойти. Но вряд ли их информация сильно отличалась от того, что знали Апис или сербский премьер Никола Пашич.
Но что же на самом деле знали они?
Сразу скажем: сенсационные признания Аписа вызывают очень много вопросов. Прежде всего о деталях. Если заговорщики получали от него «небольшой гонорар», то почему перед своей экспедицией в Боснию Принцип заложил в ломбарде последнее пальто и задолжал за квартиру, а Грабеж просил родственников прислать ему денег?
В рапорте Апис писал, что для заговорщиков в Боснию были переправлены «револьверы «наган» и бомбы» и сделал это Малобабич. Но, во-первых, на суде и следствии заговорщики и их помощники утверждали, что оружие они переносили сами. А во-вторых, Апис допустил странную для профессионального военного неточность.
В показаниях и воспоминаниях участников и очевидцев покушения оружие, которое использовали Принцип и его товарищи, часто называют «револьверами». Это в какой-то степени оправданно для гимназистов, крестьян, учителей и т. д. Словом «револьвер» тогда часто называли все модели короткоствольного огнестрельного оружия. На самом же деле Принцип использовал не револьвер, а самозарядный пистолет системы «браунинг», выпущенный в Бельгии (официальное название этой модели — FN Browning М1910).
Сейчас пистолет Принципа № 19074 хранится в Венском военно-историческом музее. В 1914 году это было очень современное оружие. Если бы Апис действительно был в курсе передачи оружия заговорщикам, то должен был правильно указать его тип — уж он-то точно знал, чем отличается наган от браунинга.
Наконец, сами заговорщики даже перед смертью, уже, казалось бы, признавшись во всём, ни разу не упомянули об Аписе.
Но зачем же тогда Апис оговорил себя? На этот счет существует версия, которую разрабатывали, например, такие видные югославские историки, как Милан Живанович или Владимир Дедиер. Согласно ей, с Аписом в тюремной камере встретился начальник личной гвардии Александра и один из руководителей «Белой руки» Петар Живкович. Он якобы пообещал помилование Апису и другим обвиняемым, если тот признается, что он и его организация принимали участие в сараевском покушении. Это нужно было, чтобы прозондировать почву для заключения перемирия с Австро-Венгрией.
Александр и Никола Пашич таким образом хотели убить сразу нескольких зайцев: окончательно отвести от себя обвинения в подготовке покушения, показать Австро-Венгрии (в случае начала переговоров о перемирии), что они наказали виновных, а заодно скомпрометировать популярного в военных кругах конкурента.
Если всё это соответствует действительности, то своих целей они не добились, хотя и ликвидировали Аписа, обманув его надежды. Но перемирие заключить не удалось, в виновность Аписа и его соратников поверили далеко не все[39], а вопрос, кто стоял за Принципом и другими участниками покушения, был запутан еще больше.
Но мог ли знать Апис о подготовке покушения в Сараеве? Роль Аписа в сараевских событиях до сих пор окончательно не ясна. По этому поводу существует множество догадок и версий. Он, конечно же, не был принципиальным противником покушения — недаром в документах «Черной руки» было записано, что она готова бороться с врагами «идеи объединения сербства» и за пределами Сербии. А «Пьемонт» на своих страницах иногда прямо угрожал Францу Фердинанду.
Вроде бы сам Апис еще весной 1914 года предлагал направить кого-нибудь в Австро-Венгрию, чтобы убить эрцгерцога, поскольку, по данным сербской разведки, тот якобы планировал нападение на Сербию. По другим данным, Апис даже послал пятерку комитаджей в Боснию для устранения то ли Франца Фердинанда, то ли Потиорека, и якобы именно для них Малобабич доставлял в Боснию оружие. Но сами они в Боснию не проникли — их задержали сербские пограничники, которые не были в курсе планов Аписа.
Что касается Принципа и его друзей, то вряд ли Танкосич не рассказал своему другу, что некая группа молодых боснийцев готова совершить покушение на эрцгерцога. Апис, уже давно живший в обстановке шпионажа, заговоров и покушений, мог сначала не обратить внимания на эту информацию.
Такую версию подтверждал и один из основателей общества «Объединение или смерть» Чедомир Попович, также сначала осужденный в Салониках на смертную казнь, которая была заменена ему двадцатью годами каторги (он был помилован в 1918 году и умер в Белграде в 1938-м). В 1927 году он опубликовал в загребском журнале «Нова Европа» статью ««Объединение или смерть» («Черная рука»)», где рассказал о своем разговоре с Аписом, состоявшемся в 1915 году. Апис якобы сообщил ему: «Ко мне в канцелярию однажды пришел Танкосич и сказал: имеется несколько омладинцев-боснийцев, которые просят меня разрешить им отправиться в Боснию, пустить ли их? Я, недостаточно подумав в тот момент, ответил: да пусти их! Танкосич мне тогда сказал, что омладинцы по договоренности с друзьями из Боснии хотят [организовать] покушение на Франца Фердинанда. Скажу тебе правду: в тот момент я подумал, что трудно предположить, что такое покушение будет осуществлено. Я был уверен, что австрийского престолонаследника будут так охранять, что ничего не может произойти. И уж тем более я никак не мог предположить, что этот заговор станет поводом для войны против Сербии. Но когда я некоторое время спустя проанализировал это более или менее серьезно, то решил вернуть отправленных молодых людей и помешать покушению, однако было уже поздно…»
Есть версия, что Апис отправил Малобабича в Боснию как раз для того, чтобы остановить Принципа и его друзей. Вроде бы его даже видели в Сараеве вместе с Грабежем, и вроде бы именно поэтому Грабеж так и не бросил бомбу. Однако убедительных подтверждений этому нет.
Но если всё было так, как сам Апис рассказывал Чедомиру Поповичу, то руководитель сербской разведки всё равно несет ответственность за произошедшее. Он как минимум действовал непрофессионально — не просчитал все возможные последствия покушения, либо был соучастником теракта против иностранного государственного деятеля.
Впрочем, за все свои ошибки Апис расплатился сполна. И самым страшным образом — он погиб от рук своих же соплеменников, ради которых во многом плел эти интриги и устраивал авантюры.
Резюмируем. Знал ли Апис о подготовке покушения в Сараеве? Скорее всего, знал. Готовил ли он его? Скорее всего, нет. Во всяком случае, к «переброске» Принципа, Чабриновича и Грабежа в Боснию он вряд ли имел отношение. Хотя было немало людей, которые очень хотели бы, чтобы он взял ответственность на себя.
Но было ли известно о Принципе и его друзьях сербскому правительству? Знали ли о них премьер Пашич и королевич Александр?
Австрийский ультиматум обвинял Сербию в «покровительстве» и «соучастии» в действиях заговорщиков. Однако позже появлялось немало гипотез о том, что королевское правительство активно участвовало в подготовке покушения. В июле 1926 года власти Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославии) даже заявили протест Германии в связи с появлением в тамошней прессе подобных публикаций.
39
В 1953 году на повторном судебном процессе в Белграде с Аписа и его соратников были сняты обвинения в антигосударственной деятельности и подготовке покушения на королевича Александра.