И он вытащил на поверхность из канавы синий газовый баллон.
– Вот она, Саныч – твоя газификация.
– Это чего за херня? – повторил еще раз Саныч. – Где мой газ?
– Был газ, да весь вышел, – ответил Егор.
– Суки!!! – заорал Саныч на весь поселок и побежал в дом. – Поеду я и правда, к Мюллеру, ну вас всех на х… с вашим Миллером, – приговаривал он через полчаса, аккуратно разгребая кучу мусора из помойного ведра в поисках вызова.
Продав быстро дом, Саныч через месяц уехал. Через год уехал и Егор.
Круг
У ритуала нет смысла,
Но есть цель.
Инициация случилась неожиданно.
Не знаю как у других. У других групп. Есть ли у них свои ритуалы. У футболистов, хоккеистов – что-то такое есть.
У Гавроша команда перед выходом всегда образует круг, положив руки на плечи друг другу.
Кажется, первый раз это было в клубе «Порт». В том самом «Порту», со стеклянным полом между первым и вторым этажом и Исаакием, возвышающимся по соседству.
Публика уже бушевала, ибо Гаврош, как обычно, слегка томила ее перед соблазнением.
Я скромно сидел в углу, уткнувшись в ноутбук.
– Ну что, готовы? – позвала Гаврош.
Парни отложили настроенные гитары и встали в круг.
Она вдруг повернулась и махнула рукой:
– А ты чего там в углу? Дуй сюда… Ты же в Команде.
Я робко встал и вошел в круг, положив руки на плечи Гаврошу и Дрозду.
Ногу надо было поставить в центр. Так что в итоге получалась ромашка.
Помолчали секунд десять.
– Ну, двинули… – и, отодвинув занавес, они растворились на сцене,
Прошло 15 лет, а я до сих пор храню это ощущение. У кого-то дом – это место, где он родился, у кого-то избушка в деревне. Другие стремятся вернуться к Альма-матер – в школу, которая подарила путевку в жизнь.
Для меня дом – это круг, в который меня пригласили. Я до сих пор помню то чувство локтя. Помню руку Гавроша, лежащую на моей пояснице. Круг – это доверие. Доверие, в котором ты можешь положиться на кого-то, а кто-то – может положиться на тебя.
И может быть – все войны, которые мы устраиваем друг против друга – это лишь желание ощутить плечо, на которое можно опереться, подставив взамен свое. Где еще мы теснее зависим друг от друга, как не на войне? Не в компьютерной игре, не в дорожной пробке и уж точно не в очереди на распродаже, сжимая в руке заветный купон со скидкой.
Даже сейчас, я забрел в этот дом, ведь в гостях книги не пишутся…
Мастер
И где бы ты ни был
Чтоб ты ни делал
Между Землей и Небом – Война
У Гавроша сломалась гитара.
Чего-то там, то ли с грифом, то ли с декой отсоединилось и потребовало срочного вмешательства гитарных дел мастера. А ей надо было ехать на концерт в Эстонию. Гитару мне передал на вокзале Негр, и я отправился по адресу, предлагавшемуся к инструменту на клочке бумаги.
Изрядно поплутав по закоулкам вокруг Сенной площади, я нашел по указанному адресу старый четырехэтажный дом с белыми полуколоннами на фасаде.
Кто искал квартиры в старых питерских домах, тот знает, что нумерация и логика – здесь разругались в пух и прах еще в 1917-ом, когда квадратные метры перекроили на новый лад. В первом подъезде были квартира 3, 4 и 25, во втором 1, 16 и 18 и так далее. После получасового обхода я нашел лестницу с истертыми ступенями, ведущую в подвал. На двери висела табличка с нужным номером. Спустившись, я неуверенно постучал в металлическую дверь. Ответом была лишь тишина, да карканье ворон, взлетевших с потревоженных мест. Постучал громче.
Внутри что-то зашевелилось, раздались шаги, потом дверь распахнулась и в темноте я увидел средних лет мужчину с волосами до плеч. На груди у него красовался серый передник
– Вам кого? – спросил он скорее безразлично, нежели тепло.
– Да меня тут попросили, вот, вас должны были предупредить, – я протянул ему гитару в чехле.
– А, знаю, Чайка звонила, – кивнул он. – Проходите, сейчас посмотрим. Может быть сразу и решу.
Я прошел внутрь и окинул взглядом большую комнату.
Самые подходящие слова для этих мест – «Гитарное царство». Везде были гитары и какие-то деревяшки, колки, грифы, струны и звукосниматели – на стенах, на потолке и на полу. Гитары акустические и гитары электрические, гитары семиструнные и гитары шестиструнные, какие-то балалайки, банджо и даже один контрабас.