– Я, то, думал, почему это элонийцы никогда не атакуют, днём, на пляже? А оно вон что! Бактерии не любили солнечный свет.
Друзы все лавры причислили Властелину. Хотя это неправда, совсем не так. Спасибо тонкому миру, спасибо привидениям Израиля. Меня зона научила говорить только правду и не лицемерить. Я рад был тому, что семья была в сборе, что я смог защитить её и весь мир от этого хаоса зон и больного воображения шестого императора Элона. Моя жена очнулась в самолёте, мы летели домой, в родную зону.
Глава 9
С Земли, наверное, и началось поражение империи Эол в войне, с восставшими, против нового строя и порядка. Друзы изыскали способ передать информацию о новом оружии на родную планету, легенда обросла мифами, а на далёкой планете, в родной галактике инопланетян, появился памятник Друзу двадцать восемь, освободителю; только на монументе из стекла и бетона, он больше был похож на инфузорию-туфельку, только без сапога. Я уговорил Роз, чтобы она передала соплеменникам, про возвращение в свои миры – это иллюзия. Друзы – сто процентные земляне, а их планета, являющаяся столицей одноимённых миров и одноимённого государства, в реальности, чуть больше теннисного шарика. Друз двадцать девять пытался выговорить первые слова, и полз к ступе бабы Яги. Всё, зачатое в зоне, должно принадлежать этой зоне. Не знаю, но почему-то наша зона мне казалась самым безопасным местом на земле. Баба Яга так и сказала:
– Даже ядро в одном месте не падает дважды.
Роз иногда вспоминала деда, прижималась ко мне своим худеньким девичьем телом:
– Боня! Как хорошо, что мы нашли орудие против империи! Найти бы еще орудие против безразличья, жестокости, бессердечья и глупости.
Я смеялся:
– Ты многого хочешь Роз, и сразу.
Я шёл со своим сыном по городу. Всё было так, как прежде: и море, и бульвар, и широкие тротуары. Только не было людей. Муниципалитет издал указ про уличную торговлю, в надежде привлечения капитала в городскую казну. Не знаю, чего добились градоправители, только город потерял свою самобытность, город потерял свой неподражаемый колорит, вместе с туристами с одесским акцентом. Я не узнал Хайфу. Мой сын лепетал на моих шести языках, привитых мне бабушкой, на двух государственных Израиля, и языке своего народа. И это было так просто, хотя ребёнку не было ещё пяти лет, он не выговаривал некоторые буквы, но понять можно было без услуги логопеда. Вдруг я услышал, кто-то на русском языке, пытается продать земли. Продавец стоял на том месте, что подарило мне жену, сына, судьбу. Продавец расхваливал свой товар. Пытался предложить встречным прохожим, по дешёвке – Украину, Чернобыль с Припятью и со столовой, где в бывшем банкетном зале живёт моя семья. Друз двадцать девять подошёл к нему:
– Дядя, ты что дурак? Ты продаёшь мой дом, мой мир, ты продаёшь то, что тебе не принадлежит по праву.
Роз наблюдала издалека за своими мужиками, возле нас постоянно крутились друзы. Продавец хотел что-то сказать в своё оправдание, ссылаясь на сертификаты. Но прохожие проходили мимо, они не понимали русского языка и им было наплевать на аргументы торговца. Появилась полиция и бульвар обезлюдел, лишив меня удовольствия окунуться в прошлое. Малыш побежал к морю, и мы все за ним, все пятьдесят: вместе с охраной, с представителями тонкого мира, со всеми теми, которым дорог был наш сын. Нам всё реже удаётся попасть в Хайфу. Мы чаще отдыхаем дома. Там интересней, а работа в зоне не прекращалась. Не пахло сероводородом, но ещё было много внутренних проблем. Привидениям нравилось пугать собирателей металлолома и сталкеров. Баба Яга говорила: