Некоторое время спустя Шакал отправился к Курице и приступил к ней с такими же разговорами, как и к бедной Зайчихе:
— Сестричка, отчего ты выбрала себе столь незавидную участь? Не успеешь снести яйцо, как Лев его тотчас съедает. Тем временем все твои соплеменницы насиживают яйца, а как только вылупляются цыплятки, ведут их резвиться на навозные кучи, в сады и огороды на окраины селений. Когда малыши устанут, они забираются матерям под крылья, чтобы погреться и отдохнуть. Затем они вырастают и становятся взрослыми хохлатками!
Курица ничего не ответила, только тяжело вздохнула. Шакал смутил ее дух! Спустя несколько дней она пошла ко Льву и сказала:
— О царь зверей, отпусти меня, я устала служить. Напрасно пытался Лев удержать ее, упрашивал, угрожал, но Курица была непреклонна. Тогда разъяренный Лев ударом лапы сразил ее наповал и позвал Шакала:
— Пойди закопай эту глупую птицу!
Шакал унес ее, разорвал на куски и съел. «Прекрасное время не за горами!» — думал он и радовался.
Шакал и Осел
Затем наступил черед Осла.
— Твои братья, Длинные Уши, ходят по широкому полю, где травы по брюхо, едят чертополох и лаванду, ревут и весело лягаются, и никто их за это не ругает! А ты маешься здесь с дровами! — говорил Шакал.
Понурился от таких речей Осел, грустно вздохнул. Ночью, перед самым рассветом, ему приснилось, будто он гуляет в широком поле с приятелями и они покусывают друг дружке крепкими зубами плечи. А как только Осел проснулся, подневольная жизнь показалась ему горькой как полынь. Он пошел ко Льву и сказал:
— Царь зверей, отпусти меня, я устал тебе служить! Лев попробовал образумить его, но то был напрасный труд, ведь упрямство Осла известно! Тогда Лев сразил его наповал ударом лапы и крикнул:
— Эй, Шакал, закопай этого болвана!
Шакал отволок мертвого Осла в овраг и потихоньку лакомился его мясом в течение нескольких дней. Когда он вернулся, Лев сердито спросил:
— Скажи-ка, Шакал, ты что, вздумал уморить меня жаждой?
А Шакал и впрямь перестал носить Льву свежую воду.
— О царь зверей, — оправдывался он, — какое чудовище ты приказал мне закопать! Не успеешь закопать переднюю ногу, как задняя вылезает, только закопаешь заднюю ногу, как передняя уже торчит из земли.
Шакал и Кабан
Несколько дней спустя Шакал отправился к Кабану.
— Все твои собратья, — сказал он ему, — разгуливают на свободе, жуют желуди, роют клыками землю, добывая мучнистые клубни, а как наедятся до отвалу, забираются в свои логова и спят сколько хочется. А в это время ты, которого все хвалят за отвагу, служишь Льву циновкой. Ха-ха!
Кабан от этих слов пришел в дурное расположение духа и сердито захрюкал. Шакалу только того и надо было. Он тут же побежал ко Льву и стал ему нашептывать:
— Царь зверей, будь осторожен! Мне кажется, Кабан замыслил пустить в ход против тебя свои клыки!
— Как узнать, что Кабан готовится к нападению? — спросил Лев.
— Увидишь, что он хмурит брови, значит, вот-вот набросится, — ответил Шакал, хотя кому не известно, что Кабан по любому поводу хмурит брови.
После этого Шакал вернулся к Кабану и говорит:
— Будь осторожен, друг, царь зверей поклялся тебя убить!
— Как бы мне заранее узнать, что он готовится напасть на меня? — спросил Кабан.
— Увидишь, что у него усы подрагивают — будь настороже! — ответил Шакал. Но ведь каждый знает, что у Льва усы подрагивают всегда.
Вечером, когда все звери из свиты Льва собрались вокруг владыки, Лев присмотрелся к Кабану и заметил, что тот нахмурил брови, а Кабан, исподтишка наблюдая за Львом, тоже заметил, как подрагивают у царя зверей усы. Недолго думая, они набросились друг на друга — когти против клыков, рык против хрюканья. Шакал отпрыгнул в сторону и заверещал:
— Какое печальное зрелище! Какой злосчастный день! Давай, владыка Лев! Хозяин Кабан, давай!..
Ловким ударом Лев повалил Кабана и перебил ему хребет. Шакал тут же перегрыз ему горло, разорвал на четыре части, и они съели его в несколько присестов. Хитрюга радовался жизни, думая про себя: «Вот и настали прекрасные времена!»
Шакал и Корова
Наступила очередь Коровы. Шакал и так и эдак науськивал ее против Льва, но миролюбивая Корова слушать его не желала.
— Лев кормит меня, — говорила она, — и я от всего сердца отдаю свое молоко Льву, который следит за порядком.
Тогда Шакал вернулся ко Льву и давай возводить напраслину на Корову. Лев отказался поверить его словам: