И говорит: «Печальный друг мой, как поживаешь без меня?»Что я отвечу ей? Сковала язык мой немотой она.
Кувшин с вином она открыла и кубок полный налила,Пригубив, молвила с упреком, с лукавой прямотой она:
«Скажи, Меджнун, не сновиденье ль, что разума лишился ты?Испей вина, открой мне душу, какой живет мечтой она?»
Я выпил, потерял сознанье, к ногам возлюбленной припал, —Не хмель сразил меня — сразила своею добротой она.
Тому, кто в снящемся свиданьи, как Навои, блаженство знал, —Не спать до воскресенья мертвых: сон сделала бедой она.
* * *
Чаша, солнце отражая, правый путь явила мне.И раздался голос чаши: «Друг твой отражен в вине».
В чаше сердца — образ друга, но и ржавчина тоски,Лей щедрее влагу в чашу, исцелюсь тогда вполне.
Если есть такая чаша, то цена ей сто миров.Жизней тысячу отдам я, с ней побыв наедине.
С тем вином — Джемшида чашей станет черепок простой,И Джемшидом — жалкий нищий, жизнь нашедший в том вине.
Мальчик-маг, когда пируют люди знанья в кабачке,Чашу первую ты должен поднести безумцу, мне.
И едва лишь улыбнется в чаше сердца милый лик,Все, не связанное с милой, вмиг потонет там на дне.
Обрету я миг свиданья перед чашею с вином, —Кто сказал «вино» и «чаша», видит встречу в глубине.
Только есть другая чаша и другое есть вино,Что там ни тверди, отшельник, возражая в тишине.
Навои, забудь о жажде. Кравчий вечности сказал:«Чаша — жажде утоленье, мудрость пей в ее огне».
* * *
О мечта моя, стройнее, чем алиф, твой тонкий стан,Лик твой — камень драгоценный — в утешенью сердцу дан.
Так изящно ты смеешься, что соперницы твоиПламенеют от смущенья, словно роза иль тюльпан.
Что дыханием Мессии я назвал твои слова,Ты прости: не чужд ошибок иногда и сам Коран.
Я сказал, что отзовется вздох мой в сердце у тебя,Но едва ль он будет слышен там, где лютня и тимпан.
Навои! Всем людям страсти песнь мученья твоегоРазорвет на части сердце, истомленное от ран.
* * *
Ветер утра! Все любимой, чем душа полна, — скажи.Станом — кипарис, а ликом — роза мне она — скажи.
То, что ради уст-рубинов тщетно лью я кровь свою,Ей, среди пиров сидящей с чашею вина, — скажи.
Все о горечи желаний, яде вин и крови слезТой, чьи губы слаще меда, речь умом полна, — скажи.
Говоря: зачем в разлуке стал печален твой удел,Это слово ночи сердца, что навек темна — скажи.
То, что ради милой девы честь и имя я забыл,Всадник сердца, в дол разлуки правя скакуна, — скажи.
Чудотворец! Дней начало мятежом отметил я,Озарит ли луч прощенья эту тьму до дна — скажи.
Нет несущей утешенье. Путник, видя Навои,О тоске его и горе той, что так нежна, — скажи.
* * *
То не заросли тюльпанов — то стенанья пал огонь,Не пожар зари — разлуки в мирозданье пал огонь.
Пламя щек твоих способно сжечь мое жилье дотла.На бездомного скитальца в час свиданья пал огонь.
Войско моего терпенья блеск твоих ланит спалил,Караван грозой застигнут — гром, сверканье! — пал огонь.
Вспыхнул я, сгорел и умер, лишь открыла ты лицо,На меня от молний взгляда — о страданье! — пал огонь.
Навои, когда вздыхаю я о ней, то говорят:«На леса Мазендарана молнии упал огонь!»
* * *
Всегда кричит моя душа, едва ее обидят злом;Известно, что огонь шипит, когда в него мы воду льем.
В разлуке с милою моей мне даже радость — не светла,Но в сердце даже скорбь о ней втекает радостным лучом.
Когда она душе моей прекрасной пери предстает,Я странного не нахожу, Меджнун, в безумии твоем.
О виночерпий, верный друг, ты возвратил душе покой,Ты мне отраду подарил свои целительным вином.
Пускай забвение душе подарит первый же глоток,А то от злой моей тоски душа покинет тела дом.
Перед красавицей моей от чаши глаз не подниму, —Всему я в этом кабачке научен мудрым стариком.
С последней мыслью о тебе несчастный умер Навои,А ты сама хоть век живи, хоть век не вспоминай о нем.
* * *
Вот весна, но роза счастья для меня не расцвела,Ни один бутон улыбка светом алым не зажгла.
Люди чашею свиданья сотню раз упоены.Но судьба и этой чаши мне и капли не дала.
Людям молния свиданья озарила сердца мрак,А в меня степных колючек не одна вошла игла.
Раны сердца, как тюльпаны, потому что та, чей лик,Как тюльпан, в края родные в день весенний не пришла.
Что смертельны эти раны, как же может тот понять,В чьей душе мечом кровавым скорбь разлуки не прошла!