Умение подмечать детали у Проханова идет со школьных лет. Весь класс распевал озорной стишок про учителя литературы, вечно ходившего в мятых, годами неглаженных брюках: "Кузьмичишко, Кузьмичишко, где добыл свои портишки? — Было мне шешнадцать лет, подарил мне их мой дед"… Острый глаз студента авиационного института Проханова замечал живописные детали самых казалось бы скучных технологических процессов производства ракет… Лесничий в карельских лесах поражал своих друзей острой наблюдательностью, импрессионистическими зарисовками мира природы… Давние друзья помнят его стихи, рассказывают о знании им сотен древних духовных песен. Он воспевал лад старой России, но, как никто другой среди современников, постигал душу машины. В русской литературе ХХ века, пожалуй, найдется лишь три писателя, сумевших одухотворить технический мир. Это Андрей Платонов, Евгений Замятин и Александр Проханов. Прочувствовав мир техники, они сумели прочувствовать и мир технической цивилизации, мир цельного государства как единого организма. Многое в этом мире они не принимали, многое — отвергали, но до конца остались и государственниками, и знатоками технического мира. Разрушение государства привело Александра Проханова к апокалиптическим мотивам, прежде всего в публицистике.
У Александра Проханова есть свой стиль. Это главное. Мужчина без стиля — бесхребетен и продажен. Свой стиль не продашь, даже если захочешь. Людям со своим стилем можно доверять. Они никогда не выйдут из стиля, будут верны ему, а значит — будут верны друзьям, слову, делу, женщине. Стиль в политике. Стиль в жизни. Стиль в литературе. Есть талантливые, но бесстильные писатели. Они меняют жанры, направления, они работают под читателя, удобны в обращении. Проханов же у одних вызывает восторг, у других — ненависть. Потому что — свой стиль. Не случайно половина знаменитой статьи Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами" — это цитаты из Проханова и пересказ его положений своими словами. Не случайно недавний бунт Астраханкиной на партийном пленуме против бесстильных компромиссных лидеров тоже проходил со ссылкой на Проханова. Женщины интуитивно опирались на определенный стиль.
У нас в стране сегодня царит бесстилье. И во власти, и в оппозиции. Это скверно. Лучше самый ужасный стиль, чем хаос. А еще лучше стиль мужества и героизма. Вот почему газета "День" без всякой рекламы, без финансовой раскрутки держала в напряжении всю страну. Это был уже большой стиль. Все, кто почувствовал вкус и силу стиля, тянулись к "Дню". Даже те, кто ненавидел политику, восхищался стилем…
Явление газеты "День" — это самый мощный авангардистский акт русского сопротивления. Она изначально создавалась не по газетным канонам. Помню, в самом начале ее появления нас пробовали учить опытные газетчики. По сути они были правы. Но для традиционной газеты у нас не было ни денег, ни времени, ни связей для раскрутки, ни серьезной политической поддержки. Были только энергетика Проханова и его стиль. Он создал свой краснокоричневый квадрат, предвосхитил объединение всех государственников в один узел. В газету потянулись монархисты, православные, патриоты, коммунисты, националисты. Это был новый центр сопротивления, была новая государственная идеология, где смело сочетались и правые, и левые компоненты, где встретились архаисты и новаторы, коммунисты и националисты.
Уверен, не было бы Александра Проханова — не было бы никакого краснокоричневого, или по-иному — краснобелого сопротивления. Вполне возможно, что и компартия Зюганова не сумела бы выстоять, если бы в самые разрушительные, с 1990-го по 1993-й год на пути горбачевско-ельцинского либерализма не встал "День"…
Оппоненты правы, называя Проханова идеологом двух путчей — августа 1991-го и октября 1993-го годов. Он свою роль выполнил блестяще. Его мистерия была написана превосходно. Подвели режиссеры, пришедшие из недр прогнившей брежневской системы, лишенные воли и энергии, боящиеся ответственности и риска.
И опять трагическое противоречие: его старшие друзья из генералитета и ЦК КПСС — искренние государственники и сторонники империи, но… лишены напора активного сопротивления. Они пересидели в креслах свое время, в нужный момент не нашли себе замену и оказались бессильными перед катившейся с запада волной либерализма. Не нашлось в свое время хунвейбинов для оживления государственной крови… А сверстники из прохановского поколения, не допущенные вовремя до рычагов государства, в массе своей отвернулись от государства и поддержали капитуляцию империи…