В театре "Современник" в премьерной постановке Н.Чусовой "Гроза" по пьесе А.Н.Островского Катерина с дымящей пахитоской в руках спускается на авансцену с какой-то мудрёной конструктивистской лестницы, ненароком спотыкается на одной из нижних ступенек и, чуть ли не чертыхаясь, невнятной скороговоркой произносит: "Отчего люди не летают так, как птицы?.." Зычный смех, телячий (по другому не скажешь) восторг в зрительном зале. Во МХАТовской постановке "Тартюфа" той же новомодной режиссёрши исполнитель главной роли народный артист Табаков появляется на сцене в арестантской робе и, разухабисто, по-дилетантски кривляясь, скрипучим "мультяшным" голосом кота Матроскина с пошловатыми ужимками весело пародирует классические монологи Мольера. И снова тот же громогласный, оглушительный гогот толпы, будто на телепрограмме "Аншлаг", те же восторженные дифирамбы критиков. А, собственно, и зачем напрягаться, вникать в театральную историю пьесы, пытаться передать дух эпохи и глубину художественного замысла, задумываться о жизни и судьбе великого комедиографа? Времена Эфросов и Товстоноговых давно миновали, да и Станиславский с Булгаковым почти сброшены с "парохода современности". Нынешний зритель, по замыслу Чусовых и Серебренниковых, не должен размышлять, не должен (или уже не способен) испытывать потрясения, ощущать душевный дискомфорт, по-настоящему плакать или искренно смеяться. Он призван развлекаться и потреблять, т.е., попросту говоря, бездумно и послушно жевать ту театрально-капустниковую жвачку, которую ему всё настойчивей, всё агрессивнее навязывают под видом "экспериментаторства", "новых прочтений классики", "нового театрального языка". Когда душа ни о чём не болит и ни перед чем не трепещет, ни в чём не сомневается и ничего не взыскует, ни от чего не отрекается и ничему возвышенному не служит, да и сказать собственно нечего, тогда и приходится гримасничать, нервно кривляться, жонглировать словами и мизансценами, уродовать замысел и переиначивать текст, изо всех сил изобретать такую низкопробную "развлекуху" или площадной балаган, которые не то что не возвышают и не потрясают (об этом нынче приходится только мечтать), а всего лишь услужливо потакают маргинальным инстинктам толпы, веселят циников и невежд, попросту и незамысловато щекочут нервы. Вся эта широко разрекламированная и щедро оплаченная меценатами-спонсорами художественная самодеятельность, вся эта якобы "экспериментальная", махровая театральщина в итоге совершенно вытеснили со сцены некогда знаменитый своими традициями русский театр, главными достоинствами которого всегда были совестливость, глубинное психологическое переживание, "вживание" в судьбу человека, а не "персонажа", сострадание и сочувствие самым униженным, падшим, несчастным и оскорблённым в своём достоинстве. Нам же нынче предлагается сплошь ёрническое зубоскальство, дешёвый мюзик-холльный канкан с задиранием юбок или жалкое неврастеничное лицедейство. За последние полтора десятка лет, побывав почти на всех громких московских премьерах, даже и не вспомню после спектакля в театральном фойе просветлённых, живых, человеческих лиц со слезами на глазах. Не помню, чтобы хоть кто-нибудь не рвался в антракте побыстрей в буфет, а после спектакля в гардероб, чтобы хоть кто-то, выйдя из театра, остановился, самоуглублённо помолчал, в волнении закурил, забыл про свой свиристящий "мобильник", погрузился в раздумья, хотя бы на короткий миг отстранился от повседневной суетни и мертвящего душу быта.