Что можно противопоставить этой выработанной годами системе взглядов немощного, но умного инвалида? Если это и ГУЛАГ, о котором пишет влиятельная американская газета, то это ГУЛАГ, расположенный внутри каждого из инвалидов, где бы они ни жили. В тех же США, к примеру.
И в книге своей, к счастью для читателя, Рубен Гальего, когда пишет самую страшную и безнадежную правду, не ополчается на людей, старается найти оправдание даже самому злому санитару, понять и оправдать его. И потому я — за книги Рубена Гальего. Другое дело, что политизированные либеральные круги, в которые он попал, стремятся извлечь из его трагической правды лишь четкие политические дивиденды. И тут уже ложь начинает тянуть за собой ещё большую ложь. Ему говорят, что это книги о советских детских концлагерях, об убивании детей, он отвечает, что это книги надежды и оптимизма, что каждый должен иметь возможность выжить. Ему говорят, что он должен возненавидеть всю жизнь и всех людей из той, оставленной России. Он отвечает, что "те, кто испытывает ненависть, умерли, потому что она не дает возможности выжить. Ненависть непрактична".
Вот уже три года я слежу за творчеством Рубена Гальего и за шумной рекламной кампанией в либеральной прессе. У меня создалось впечатление, что мы с либеральными критиками и журналистами читаем разные книги. Его хотят побыстрее сделать нерусским писателем, но он смело утверждает, живя в Мадриде, что был и остается русским писателем и никаким иным не будет. "Конечно, я пишу по-русски. Практически невозможно переключиться на другой язык. Единственный случай был — Набоков, но он с детства знал английский".
Последнее время акцентируют внимание на том, как Рубен Гальего попал в детский дом для инвалидов. Я бы с удовольствием вообще не задевал эту тему, оставив её для личной жизни писателя и его родственников. Но когда в "Известиях" пишут: "Он родился в 1968 году, с рождения болен ДЦП, советские власти разлучили его с матерью, сказав ей, что он умер. А его сначала отправили в детский дом, а потом в дом престарелых (ему было 15 лет) — умирать…", и эту версию повторяют десятки самых тиражных и влиятельных газет, я вижу здесь нагромождение лжи. Радио "Свобода" добавляет: "Пишет он пока по-русски… Его объявили умершим, из Кремлевских больниц…"
Так получилось, что я был знаком с его матерью Авророй Гальего в годы её и моей молодости. Она в начале семидесятых какое-то время жила в одной комнате в студенческом общежитии с моей сестрой, поэтессой Еленой Сойни. Насколько я помню, венесуэлец — отец Рубена, в это время уже отбыл в свои партизанские края на очередную герилью. Ходят слухи, что этим венесуэльцем был знаменитый террорист, в те годы обучавшийся в СССР, а ныне — пожизненно заключенный в американской тюрьме. Аврора была дочерью испанского коммунистического генсека Игнасио Гальего и жила достаточно веселой и насыщенной жизнью знатного иностранца в Советском Союзе. Ей было доступно многое, недоступное нам. Не помню, чтобы, как уверяет "Газета": "После ввода советских войск в Прагу отношения компартии Испании и КПСС сильно осложнились. Аурора Гальего фактически оказалась заложницей Кремля. Во время очередной госпитализации ребенка ей сказали, что сын умер…" По крайней мере, никто не мешал Авроре вскоре уехать обратно в Испанию вместе со своим молодым мужем, комсомольским активистом, лауреатом комсомольских премий за свои очерки — по-моему, в журнале "Дружба народов", Сергеем Юрьененом. Как у нас нередко бывало, именно комсомольские активисты на Западе быстро меняли свою социальную и политическую ориентацию, и вскоре Сергей Юрьенен оказался на радио "Свобода" сначала в Мюнхене, потом в Праге. Но Рубен Гальего родился в 1968 году, и был сдан в детский дом для инвалидов из кремлевской больницы в 1970 году. Зачем надо было нашим доблестным чекистам объявлять ребенка мертвым и не отдавать из больницы Авроре? Что от этого выиграли "ужасные советские власти"? Пусть бы с ребенком-инвалидом и дальше возилась его мама. Глядишь, и Сергей Юрьенен не решился бы взять маму с больным немощным ребенком в жены. Так бы и остался работать, стал бы секретарем ЦК ВЛКСМ… В то время, в начале семидесятых годов, Сергей Юрьенен ещё на "Свободе" не работал, а был вхож в ЦК ВЛКСМ и был перспективным женихом для молодой испанки. Но даже если такой невероятный случай произошел, и в ходе какой-то невероятной чекистской операции потребовалось объявить внука коммунистического генсека умершим, то, наверное, назвали бы его каким-нибудь Иваном Петровым, и под таким зашифрованным именем отправили бы в детдом для инвалидов. Ведь ему было всего полтора года, и был он безнадежно болен ДЦП. Он же во всех детских домах числился Рубеном Давидом Гальего. А в эти дома, отнюдь не закрытые, приезжали и разные комиссии, делегации, выступали актеры. Как вспоминает сам Рубен Гальего, в том числе и испанская актриса. И никто не скрывал всех его данных, даже о его венесуэльском отце. С другой стороны, многие молодые мамы, особенно одиночки, учившиеся и жившие в общежитиях, отдавали своих безнадежно больных детей в детские дома для инвалидов, хотя бы на время учебы, пока нет условий для нормальной жизни. Или, как советовали солидные люди, вполне, может быть, и именитый дед, чтобы не портить личную жизнь молодой и здоровой, обаятельной и красивой женщины. Что это за семейная жизнь с новым возлюбленным и парализованным ребенком? И должны же быть обязательно какие-то документы. Если это "страшные советские власти разлучили ребенка с матерью", то должны же были дать справку о его мнимой смерти. Какая мать, тем более иностранка, поверит словам, не пожелает убедиться? Не верю я такой матери, которой скажут на словах, что её ребенок умер в кремлевской больнице, и она даже не захочет в этом удостовериться. И это же был не 1937 год, а 1970-й, ребенок не мог исчезнуть бесследно. Тем более внук Генерального секретаря компартии Испании. Как бы сложно ни относились наши власти к еврокоммунизму, но ради чего похищать больного, парализованного ребенка? Документы гарантированно должны быть. Если же мать отдала ребенка в интернат или детдом, должен быть и такой документ за подписью матери. И чем больше идет рекламная кампания вокруг его книг, тем вероятнее, что все документы всплывут. Найдутся и чиновники, передававшие Рубена Гальего под собственным именем из кремлевской больницы в детский дом. И почему по "Свободе" об этой "грязной чекистской операции по похищению ребенка" ничего не сообщалось, хотя там до сих пор работает Сергей Юрьенен? Зачем и кому это надо? Ради лишнего пинка по советскому строю? А надо ли это самому автору книг? Не случайно же Рубен Гальего чрезвычайно осторожен в своих ответах назойливым либеральным журналистам.