Вы — женщина.
И когда вы расцветаете,
Словно майский бутон,
Все сравнения мои
Неожиданно вянут.
ЦЕЙЛОНСКИЙ ВЕРЛИБР
В комнату, в которой поэты
Говорили о современной поэзии,
Вбегали ящерицы и собаки,
Влетали птичьи и детские голоса,
И радовались, не задевая
Безжизненной ткани этого разговора.
Коломбо, 1990
ОТЕЦ И СЫН
Мужчина неожиданно услышал,
Как сын его заказывал кукушке,
Известной бескорыстием вещунье,
Срок указать, какой определила
Неверная судьба его отцу.
А надо знать: последние два года,
Измученный жестокою болезнью,
Усиленной неправедным леченьем,
Он испытал страдания сверх меры,
Но не ожесточился дух его.
И мальчик замер, слыша, как вещунья
Три раза прокукукнула и смолкла.
— Еще! Еще! — он сердцем умолял.
И птица неохотно уступала,
И глухо было редкое ку-ку.
Был голос мальчика и звонок, и настойчив,
И долго длился этот поединок…
Когда же счет перевалил за тридцать,
Не смог сдержать мужчина свои слезы,
И пролились они, как сок березы,
На молодой апрельский, жесткий мох.
СТРУГА
Вспыльчивый, вспыхивающий по ночам,
Гасишь ревниво мой тлеющий сон.
Я принимаю все терпеливо,
Я понимаю причуды твои.
Жемчуг покоя в оправе войны,
Нежное слово средь грубости мира,
Жаждешь вниманья, как юный поэт…
О, что ты делаешь в эту минуту,
Мой мальчик!
Македония, 1993
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА БУРИЧА
Еще вчера наш спор важнее правды был.
Но горизонт вспороли молнии кроваво,
И вечность заглянула нам в глаза.
Потом его отозвала в сторонку.
А я остался знаки рассмотреть,
Которые рассыпаны по кромке
Усталых гор — свидетелей немых…
Ладонь арбуза трагически алела на столе.
СМОКОВНИЦА
Беспокойная долгая жизнь —
Светло-радостной стройной смоковницы,
Украшающей небо цветеньем своим,
Освежающей землю свою лепестками, —
Бесполезная долгая жизнь
Бесплодной смоковницы.
Елена Сойни “ЭЙ, КОЛОКОЛ, ЗОВИ МЕНЯ НА ВЕЧЕ”
СИГТУНА
Эти древние руны
Мне брошены были как вызов
В переулках Сигтуны
На развалинах старых камней...
Разжигается печь,
И художница пробует струны,
И рождается песнь,
Как рисунок из ярких огней.
А дорога домой
Никогда не бывает короткой —
Нас преследует шторм,
Но вокруг чередой острова —
Наш охранный кортеж,
Наши ангелы над белой лодкой,
Словно графика рун,
Словно песни прощальной слова.
***
Мой город, здесь мне будут рады
Две с половиною души,
Мой город, где страшны фасады,
Но подворотни хороши.
Мой город,
Где старик Державин
Не стих читает — приговор,
Под монументом его ржавым
Собаки созывают сбор.
Мой город без души и правил,
Уничтожая сад камней,