В.Б. А они сами и называют свои творения — текстами. Говорят о своих последних "вещах". Может даже это и качественная "вещь", но это не литература. Это — слоганы и бренды.
С.Е. В "Вечерней Москве" недавно прочитал "экспресс-опрос" о лучших писателях России. Виктора Пелевина назвали три раза, еще каких-то модных писателей, лишь один эксперт назвал среди лучших меня, Белова, Распутина и Улицкую. Я рад этому обстоятельству. Думаю, этот человек — другого чтения. Кстати, с жадностью прочёл "Жизнь насекомых" Виктора Пелевина. Чудная проза, прочёл от начала до конца. Каждый раз, когда наши студенты в Литературном институте обалдевают от какой-то новой книги нового писателя, я беру эту новую книгу. И внимательно читаю того же Акунина или какого-нибудь Дмитрия Быкова. Или модный ныне "Код да Винчи" Дэна Брауна. С восторгом приступаю к чтению. Дочитываю до половины и что-то во мне ломается. И уже дочитывать до конца нет никакого желания. Силы тратить не хочется. Мне дальше неинтересно. Я вижу все ходы, приёмы, вижу, что способные люди, у всех плавный, бесстилевой усредненный риторический язык. Но русская литература — это не только талант, не только хороший замысел. Русская литература — это стиль. А самое главное — русская литература построена на мысли. Почитай Пушкина: "Пиковую даму", "Повести Белкина" — везде тебя заставляют думать, мыслить, такое многомыслие… А вся нынешняя модная литература — плоская. И всё откуда-то взято. Читаешь про лису-оборотня и думаешь, где же ты читал: Пу-Сунлин был, знаменитый китайский писатель. Он и писал про лис-оборотней. Так не лучше ли прочитать первоисточник? Помню, мне понравилось начало "Кыси" Татьяны Толстой. Думаю, вот как умело и ярко сочиняет. Но дальше началась вся её злоба, началось сведение политических счётов. И перестал я дальше читать. А вот Василий Аксёнов своей последней книгой о вольтерьянцах мне даже понравился. Но как его вознесли? Конечно, мы когда-то почти вместе начинали, печатались в одном журнале "Юность". Сейчас он стал чрезвычайно популярным писателем. Но ведь таким же популярным писателем был и Потапенко, а Чехова почти и не читали.
В.Б. Я внимательно наблюдаю, как нынче либералы накачивают Василия Аксёнова, как дети лягушку через соломинку, или цыгане кобылу перед продажей. Я же, как критик, стараюсь всё внимательно читать. Вижу откровенное признание в "Кесаревом свечении" в своей несостоятельности и одиночестве. "От меня стали отворачиваться. Ухмылялись. В одном издательстве вернули уже одобренную рукопись…" В итоге, после столь длительного проживания в эмиграции, преподавания в третьесортных колледжах (приравненных к каким-нибудь нашим ремесленным училищам) Василий Аксенов пришел к своему американскому краху: "и вдруг обнаружили, что некому нами больше восхищаться". И роман этот последний американский, "Кесарево свечение", отказались переводить на английский язык. Отсюда и возникло желание у дряхлеющего плейбоя вернуться в родную Россию, где его восторженно подняли на щит наши либералы, стремясь изо всех сил воздвигнуть на пьедестал Первого писателя. Сейчас пока мешает Солженицын. Но либералы смотрят вперёд. Больше у них козырных карт в колоде и нет. И вот по всем правилам пиаровской кампании уже два года Аксёнов не сходит с экранов, восседает в жюри, получает премии, встречается с Путиным. Прозы уже нет, а мыльная слава растёт…
С.Е. Я с тобой не совсем согласен. Это всё-таки талантливый человек. И роман "Вольтерьянцы и вольтерьянки" написан занимательно. Помню, у него была прекрасная книга "В поисках жанра". Я его читаю всю жизнь, и всю жизнь он у меня вызывает интерес. Из истории литературы его не выкинешь.
В.Б. А я и не собираюсь выкидывать. Не отрицаю его ранние талантливые повести. Но как-то круто его сейчас ни с того ни с сего вознесли, уже почти позабытого и неизвестного, прозябавшего в эмиграции писателя. Что у нас здесь своих куда более талантливых не хватает? Вернулся, пиши себе и не лезь вперёд. А то у нас то из Израиля вернутся провалившиеся там артисты, то из Америки, или спортсмены, выкинутые за ненадобностью из НХЛ, и здесь их начинают облизывать, мол, какие молодцы, какие герои, вернулись домой. Ну, хватит об этом… А вот чувствуешь ли ты своего читателя? Можешь ли сказать, кто любит твою прозу?