Совершенно справедливо охарактеризовал публику, собравшуюся на представление в Варьете, диакон Андрей Кураев (передача "Загадки "Мастера и Маргариты"", эфир от 29 декабря 2005 года, телеканал "Россия"). Он указал на то, что сеанс чёрной магии происходит в четверг, накануне Пасхи. В 30-е годы ещё достаточно сильна была православная традиция. И верующий никогда не пошел бы в этот день на любое увеселительное мероприятие. Действительно, стоит ли по этой публике оценивать всю Москву и, тем более, всю Россию?
Интересной в плане исторических обобщений и выводов могла бы стать линия Понтия Пилата. Но к моменту его появления на экране сценическое действие уже потеряло динамику. Безусловно, Булгаков проводил параллель со своим временем, затрагивая тему власти. Его герой стоит перед нравственной коллизией. Как прокуратор Иудеи он обязан исходить из интересов государства и вынести смертный приговор. Как человек он понимает — Иешуа невиновен. Пилат боится за свою судьбу и карьеру. Об этом герой открыто скажет подсудимому: "Ты думаешь, что я готов занять твое место?"
На мой взгляд, важным в романе становится момент подмены предмета художественного исследования. Во время первой встречи Воланда с Берлиозом и Бездомным дьявол убеждает их в существовании Иисуса, но подвергает сомнению достоверность Евангелий. Вслед за этим мессир начинает богоборческое повествование "Евангелия от Воланда" о безродном и бездомном Иешуа. Происходит чудовищная подмена, характерная для поведения дьявола.
Те справедливость и добро, которые, якобы, нес Воланд, весьма сомнительны. Явная богоборческая направленность прослеживается во всех его действиях. Он начинает рассказ о Ершалаимских событиях, устраивает бал, на который собирается вся нечисть: убийцы, насильники, растлители малолетних… Кстати, Булгаков зафиксировал в художественной ткани романа детали, исключающие двойное толкование и недвусмысленно дающие понять, что дьявол и слуги не так безобидны. Отправляясь в прощальный полет над Москвой, герои меняют свой облик, принимая истинный вид: "Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца". Именно он крикнул кухарке, невольной свидетельнице полета, желавшей освятить себя крестным знамением: "Отрежу руку!"
М.А.Булгаков следует западноевропейской традиции, позволяющей герою вступать в активные отношения с нечистью, а писателю подвергать образ дьявола глубокому анализу. Но, если писатель создал демоническое произведение, то увиденное на экране воспринимается почти как сатанинское действо, несмотря на сильную идеализацию героев. Разница принципиальная. Фактически режиссёр дал булгаковскому творению вторую, относительно самостоятельную жизнь, во многом отличную от оригинала. Русский мыслитель и философ Иван Ильин писал о необходимости различать демонизм и сатанизм, ибо первое "есть дело человеческое, сатанизм есть дело духовной бездны". Ученый также предупреждал: "Демонизм есть переходящее духовное помрачение, его формула: "Жизнь без Бога", сатанизм есть полный и окончательный мрак духа, его формула: "Низвержение Бога". Мы могли бы описать эту стихию как "черный огонь", как радость от погубления лучших людей, как антихристианство". В.Бортко, заявивший однажды, что не верит ни в чёрта, ни в Бога, оказался ещё более радикален, чем сам Булгаков.
Григорий Зайцев Говори свободно!
Помню, следил по третьей программе телевидения в передаче Павла Горелова "Лицом к городу" за диалогом между мэром Москвы Юрием Лужковым и руководителем известной в Москве учебной студии "Говори свободно" Ларисой Соловьевой. Диалог, и даже спор, вёлся за право на льготы для таких учебных студий, которых собирались приравнять к шашлычным, пивным и прочим прибыльным заведениям. Юрий Михайлович клятвенно пообещал на глазах у телезрителей, что учебным студиям, столь необходимым городу, будут предоставлены все необходимые льготы. В завершение Лариса Соловьева, как награду, пообещала мэру города, мол, "Приходите к нам в студию, я Вас научу свободно говорить". Зал, где проходила запись, дружно засмеялся, а Юрий Михайлович, усмехнувшись, ответил: "Свободно говорить не так-то просто". Видимо, очень уж опасно такое умение.
И на самом деле заголовок новой книги Ларисы Соловьевой "Говори свободно" вполне кем-то может быть воспринят, как заголовок политической книги. Можно ли нам сегодня, с экрана ли, с трибун высоких заседаний, со сцены, и даже в дружеском разговоре, обо всем говорить свободно?