авали? А если он считался неугодным, то почему периодически награждался орденами и государственными премиями? Действительно Сорокин стал жертвой интриг со стороны партийной верхушки, или это он просто сотворил себе красивую легенду?" Но тут все просто объясняется — молодым надо понять тогдашнюю особую раскладку сил в правящей партии. На поверхности вроде бы мирно, "интернационально" сосуществовали, но за кулисой тогда насмерть боролись за влияние "Иудейская партия внутри КПСС" и "Русская партия внутри КПСС". Сорокина "они" возненавидели сразу, увидев в нем именно набирающего силу великого русского поэта. КГБ арестовывало артистов-чтецов за чтение поэм "Дмитрий Донской" и "Георгий Жуков" (знаменитого тогда чтеца Кузнецова мы еле-еле вынули из лубянковского застенка). И нам приходилось каждый раз поднимать на ноги все связи "Русской партии внутри КПСС", чтобы книжки Сорокина выходили. Открою уж тайну "русского клуба": бывало, что приходилось даже просить "нашего" члена Политбюро Черненко, чтобы тот уговорил Брежнева (последнюю "инстанцию"!) посоветовать Андропову-Файнштейну отступиться. И не проводить очередные лубянковские "зачистки" Сорокина. Мол, это бы надо мудро сделать в интересах стабилизации общественного мнения, и учитывая масштабность и колоссальный авторитет фигуры Сорокина в русских кругах. Разрешил же, мол, Сталин "Русский лес" Леониду Леонову и "Тихий Дон" Михаилу Шолохову. Мол, все равно уже поэмы "Дмитрий Донской" и "Георгий Жуков" широко пошли через самиздат по рукам и даже уже их в клубах перед переполненными залами профессиональные чтецы-эстрадники, ловя успех, читают. Лучше, мол, не подрывать гонениями на Сорокина авторитет советской власти. С национальными русскими величинами такого масштаба, как Сорокин, даже всесильной партии надо считаться. И такая аргументация на Брежнева действовала. br Вообще нынешнему поколению надо бы знать, что Константину Черненко, как и Леониду Брежневу, "они" при жизни пятки лизали, беспардонными "коротичевскими" дифирамбами все страницы газет заполняли, а потом оболгали, грязью с ног до головы залепили. Абсолютно неграмотного прохиндея и самодура, законченного троцкиста и сатаниста Хрущева за то, что оклеветал Сталина, в "перестройку" славили, икону из нехристя делали. А Брежневу "застой" приписали. Между тем, я не сужу о хозяйстве, но уж в области-то культуры при Брежневе был самый расцвет. Василия Белова, Федора Абрамова, Бориса Можаева, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Николая Рубцова, Василия Федорова мы русские получили возможность открыто в своем издательстве "Современник" печатать. И, кстати, "пробил" через "инстанции" те же "Кануны" Белова — великую эпопею, равную "Тихому Дону", именно самоотверженный, неистовый главный редактор "Современника" Валентин Сорокин. А вожди ему это дали сделать — от гнева Суслова и Андропова его прикрыли. Нет, Сорокин не ходил у вождей в любимчиках. Но и Брежнев, и Черненко хорошо понимали, что нельзя все время русскому духу кран перекрывать, все гайки завинчивать. А то паровой котел разнесет. Боялись взрыва — русского бунта. Потому Сорокину и делали послабления. С его популярностью в русских кругах вожди считались. br Брежнев в молодости был очень неглупым человеком. Бесчисленное количество хороших стихов на память знал и любил читать их в компаниях. Черненко же и вовсе был культурным гуманитарием, историком по образованию. И рядом с другими членами Политбюро, совершенно серым "серым кардиналом партии" Сусловым, ничего кроме Маркса, не читавшим, или тем же Андроповым-Файнштейном — вообще ничего не кончившим и самообразования никого не сумевшим получить, истории России не знавшим, культуры ее не понимавшим и не принимавшим, только джазом душу себе отводившим (у него и кличка внутриаппаратная была Джазист) — Черненко выглядел светочем. Во всяком случае, ему хоть можно было что-то объяснить. Черненко и Брежнев, любивший его стихи, и спасли Сорокина. Не дали Андропову Сорокина в лагерь засадить, хотя тому этого очень хотелось — русских, тем более, православных, "они" всегда готовы были забить насмерть. Я отвлекся на эти воспоминания о Черненко и Брежневе, потому что иначе молодым критикам, таким как В.Огрызко или В.Бондаренко, теперь не понять, почему это вдруг русские самородки в брежневскую пору при засилье насквозь "чужой" Лубянки все-таки выживали. Почему Сорокина не постигла трагическая участь якобы покончивших с собой Сергея Есенина и Владимира Маяковского? Хотя попытки физически убрать Сорокина, довести его "до самоубийства", скажу как прямой свидетель, были, и только вовремя подоспевшие русские друзья его уберегли. br Слава Господу, что Валентин Сорокин не дал себя сломать, что остался верен своему подвижническому духу. Что всё-таки осуществил свое могучее восхождение на вершину русского Парнаса, где имя его сейчас стоит рядом с самыми выдающимися поэтами в русской истории. Уверен, что время будет только прибавлять славы звучному имени Валентин Сорокин за благородное, жертвенное служение Русской Идее. Он нас всех призывает: br iОчнитесь, люди русские, br Нет ряда серединного: br Сломать дороги узкие br Вставайте до единого, br Пусть платятся предатели, br Познавши дерзость встречную, — br За крест отца и матери, br За нашу верность вечную./i br br Сорокин неповторим. В антологиях русской поэзии среди других самых именитых авторов его стихи даже не литературовед сразу опознает — по одному ему присущей особой сорокинской интонации, по неудержимой образности, сгущенному метафоризму, полетной эпичности. По чудесному, как град Китеж, внутренному миру сорокинской поэзии. Юрий Прокушев писал: "Блистательным творцом чудесного художественного мира в Слове стал выдающийся писатель современности — Валентин Сорокин, несомненно, вершинный поэт нашего времени, под стать колокольне Ивана Великого". br Только Сорокин дает нам увидеть, что "ночью особенно светятся белые души берез"; "клубится ночь, густа"; "в апреле звенят не капели, а вещие струны земли"; "холм, как мамонт буреломный, вышел к берегу напиться"; "и летит распятой птицей по-над крышей черный крест"; "уже, набухая громами, в тайгу проползли облака"; "горит моя рябина, как ранняя заря"; "словно колокол, лес языкат". Только Сорокин может свести в своих поэмах и органично вписать в драматическое действие бойцов, русалок и чертей рядом с Жуковым, Сталиным, Гитлером и Паулюсом. Только у Сорокина, как в "Слове о полку Игореве", природа былинно оживает и воюет вместе с ангелами Господними волком и лисицей, лебедем и соколом за Святую Русь. Только у Сорокина душа всегда нараспашку, сердце звенит, как колокол, а русские слова — струны, на которых играет Господь. Сорокин поразительно русский человек, воплотивший в самом в себе все наше святое, самое заветное, самое, самое наше родное. br Но самое главное — Валентин Сорокин всегда говорит нам правду о себе самих. Наш выдающий прозаик Петр Проскурин написал о Валентине Сорокине: "Литература, именно русская, начинается там, где она говорит совершенно полную, беспощадную правду о жизни и о человеке. Сорокин ни в одной строчке своего творчества не солгал. Он сказал ту правду, которая и является сутью нашего народа". И большего признания своего таланта, чем такая оценка, для русского поэта не может быть.
(обратно)