Ведущий программы "Зеркало" Николай Сванидзе (эфир канала "Россия" от 24 декабря 2005 года) в беседе с исполнителем роли Воланда Олегом Басилашвили заметил, что "Бортко усилил одну линию, которую Михаил Булгаков не мог выразить… — антитоталитарную, антифашистскую направленность". Басилашвили пояснил причины этого: "Людям сегодня непонятно, что происходило в 30-е годы". Результатами такого "усиления" стали многочисленные немотивированные вставные эпизоды, в которых действует несуществующий в тексте романа руководитель карательных органов с грузинским акцентом. Являясь аллегорией Л.П.Берия, этот герой в титрах обозначен как "человек в пенсне". Также отсутствует у писателя сцена обыска квартиры мастера и его арест. Нет и бесконечно разъезжающих по Москве на черных легковых авто сотрудников НКВД (сцена в варьете, арест Босого, которого, кстати, в романе уводят из дома двое в штатском, и др.). У писателя эта линия выведена тонко, даже изящно, отчего она не становится менее трагичной (например, в беседе с Воландом Бездомный предлагает отправить Канта на Соловки, а у Бортко более прямолинейно: в лагеря). Создатели фильма в неистовом стремлении разоблачить "мрачное прошлое" переходят все границы. Режиссёру, на мой взгляд, отказывает элементарное чувство меры. Например, на обычное хулиганство никем не опознанных Коровьева и Бегемота в магазин сверхоперативно прибывают люди в фуражках с голубыми околышками. У М.А.Булгакова сообразно ситуации появляются два дежуривших поблизости милиционера. В финальной сцене фильма показано выступление человека в пенсне с отчётом о результатах следствия.
Жаль, что создатели фильма столь низкого мнения о своих потенциальных зрителях. Заявленная антитоталитарная тематика в последние два десятилетия в левых СМИ и на телевидении настолько часта, что не догадаться, кто постучался в окно к мастеру спустя четверть часа после ухода Маргариты и куда герой после этого исчез, трудно. Да и школьные учебники по истории весьма подробно и недвусмысленно рассказывают об "ужасах рабской жизни в оковах тоталитаризма".
Неудивительно, что, усиливая антитоталитарную сторону "Мастера и Маргариты", режиссёр намеренно ослабил другую — духовную, связанную с образом Ивана Бездомного. Зрителя сознательно уводят от высоты нравственного звучания русской классики. Сохранив внешнюю канву действий Ивана Бездомного, Бортко лишил их глубинного духовного смысла. А идейный спор с поэтом Рюхиным, когда Иван называет собрата по перу бездарем и не принимает неискренность в творчестве, вообще выброшен. Рюхин, возвращаясь в ресторан, осознаёт правильность горьких слов Бездомного: "Не верю я ни во что из того, что пишу". Степень бездуховности, оторванности пролетарского искусства от национальных корней Булгаковым показана через внутренний монолог Рюхина, проезжавшего мимо памятника А.С.Пушкину: "Вот пример настоящей удачливости… Какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, всё шло ему на пользу, всё обращалось к его славе!.. Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах: "Буря мглою…"? Не понимаю!.. Повезло, повезло! Стрелял… в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие…"
Единственная реплика, вставленная создателями сериала взамен идейного спора поэтов: "Молчи горбоносый", — низводит образ Ивана Бездомного до уровня бытового антисемита, скандалиста. Тут становится понятно, как именно и для чего усилена вторая, "антифашистская", составляющая фильма.
Причины нравственного нездоровья Бездомного — в отрыве от родной почвы (об этом писали В.И.Немцев, В.В.Петелин, Н.П.Утехин). Только обретя нравственную опору (родную почву), герой сумел восстановить свое имя, отказавшись от псевдонима. Бессознательные и интуитивные, на первый взгляд, шаги (надетая на шею иконка и зажженная венчальная свеча), оказываются глубоко символичным действием, знаменующим обращение Бездомного к духовным основам жизни своего народа, глубинам национального сознания.
Важно отметить, что Иванушка действовал осмысленно. Герой объяснил свои поступки так: "Дело в том, что он, консультант, ... будем говорить прямо... с нечистой силой знается... и так просто его не поймаешь". Булгаков ярко воссоздает внутреннюю борьбу в душе героя, сталкивая в тексте романа два определения: "ветхий" и "новый" Иваны спорят между собой. Подобное противопоставление знаменует начало нравственного перерождения героя. Убеждён, что отсутствие в фильме этой важнейшей линии вызвано отнюдь не трудностью воплощения на экране спора Иванов, который мог быть реализован и как внутренний монолог-диалог, и как закадровый текст. В чём же необходимость такого спора? На мой взгляд — в отсылке к традиции русской литературы.