Но тут пришёл вечерний что ли? иль уже повеял ночной ветер? но хамсин рассеялся.
И тогда Иосиф Аримафейский, и Никодим, и жёны-мироносицы увидели весь Крест и Распятого Мужа уже на всём Кресте.
Тогда Мария Магдалина воскричала:
— Раввуни! Учитель! Ты только на Кресте стал Мужем... И стал седым, как снег...
Но скоро Ты станешь навек Живым, и снег сойдёт...
О, Отец Небесный наш!..
Но!..
Уже Ангел Господень спе
шил, подлетал ко Кресту, раздвигая, разгоняя крылами хамсин, хамсин...
Он мог содвигать огромные камни-"голалы" с древних гробниц и выпускать мёртвых.
И что Ему отодвинуть хамсин?..
О, Отец Небесный наш!..
Ты Таких посылаешь...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. А галилейские пастухи две тысячи лет говорили и говорят:
— И вот мы радостно пием Вино Воскресения, и уже две тысячи лет пресветло, предивно пианы, пианы.
И вот в давильнях топчут, убивают ханаанский виноград "козьи сосцы", и он воскресает, восстаёт в блаженном свежем вине.
И вот Вино Воскресения свежо и пресветло хмельно, и две тысячи лет радостно пьянит Оно.
И вот наш Спаситель Иисус Христос Воскресший явился на горе женам-мироносицам и сказал: "Радуйтесь..."
И мы пием вечное Вино Воскресения и радуемся, радуемся...
Но!
О, Царь Небесный наш!
И в молитве сказано: "Христос — веселие вечное..."
О, на следующий день после Распятья хамсин нежданно ушёл.
И жителям Иерусалима и близких градов и селений явилось дивное Чудо, Знамение.
Чудо было в том, что открылись, явились жителям слепого Иерусалима неслыханные, невиданные дали, дали, дали.
Особенно с высоких стен Иерусалима, и с Сузских врат, и с золотых крыш Храма открылись дали неоглядные.
Открылись дальные, неслыханные страны, града, народы, океаны... Вся земля в дымке утренней, сиреневой иерусалимской плыла пред потрясёнными очами, пред очами иерусалимцев. И плыли Дни Прошлые и Дни Грядущие.
И во Днях Прошлых, и во Днях Грядущих плыли, уповали древние, ещё живые Фараоны Птолемеи, и Пирамиды только в пустыне восставали под руками феллахов...
И в иных землях восставали давно погребённые Эмиры, Ханы, Аршакиды, Династии, императоры, цари, короли, тираны...
И летели колесницы Сезостриса и копья, стрелы амаликитян, и пылили македонские фаланги и римские легионы близкие, а потом слышались утробные, надорванные, боевые, стальные крики крестоносцев...
А потом грохот повальных артиллерий Англии, Франции, Германии... А потом атомные грибы-циклопы над Японией...
И во Днях Прошлых плыли, сокрывались Финикия, Сирия, Аравия, Вавилония, Египет...
И во Днях Грядущих восставали, плыли Америка и Россия...
И русский Царь, и цесаревич, и царица, и царевны в белых, девьих, подвенечных платьях на Исполинский Русский снежный ледовый Крест восходили и скользили у кровяных наледей Креста, и народ русский необъятно восходил на Крест за ними, и слуги, бесы Каиафы и Понтия Пилата в кожаных, звериных одеждах возводили Царя и народ Его на Крест...
И поныне возводят...
И этот Крест Христа среди народов самый великий.
И поныне! Воистину Русский Крест несметен!
И всякий русский на Него взойдёт!
О, Господь! Господь.Господь!
Гляди — под ногами русскими распятыми даже кровяная наледь вопиёт, гюёт!
И поныне народ русский уже сто лет на Исполинский Крест восходит.
И нет Ему исхода, а есть бесконечная Голгофа!
Даже когда русский пианый человек бредёт в ночном поле за водкой — он бредёт на Голгофу.
И все пути на Руси, и все тропы ведут на Голгофу.
И есть ныне Время Двенадцати Иуд! Все вожди предают Русь, всё предают, всё продают...
А напротив Руси стоит на брегу океана Америка.
И там стоит несметная Золотая Богиня, и вот несметные ярые человеки рубят, пилят, режут Статую Золотую на золотые струпья и монеты и, ликуя, золото уносят в домы слепые свои.