Я думаю, что Володя сыграл огромную роль в том, чтобы отстоять наше великое дело русской литературы в самые мрачные 90-ые годы. И сделал он это с великим мастерством, с великой отдачей всего своего сердца. И ведь даже в самые спокойные годы, когда появилось такое чудо, как великая русская литература, наша классика, которую на Западе сравнивают с веком Перикла, с веком Возрождения европейского — это три великих чуда, по мнению западных исследователей, так вот, даже тогда между литературой и властью существовали какие-то странные противоречия, потому что литература шла в такие глубины, в такие бездны, которые отпугивали власть. Литература всегда играла роль возмутителя спокойствия. То есть её роль в глазах любой власти всегда была двойственна. С одной стороны, мы знаем судьбу, даже в те великие столетия, и Пушкина, и Лермонтова, и Толстого, и Достоевского. То есть всё это было всегда непростым отношением. И вдруг в 20-ом веке мы видим проявление в самые страшные для нас годы Отечественной войны тех имен, которые до сих пор были неспокойным напоминанием о чём-то, а вдруг опять превратились в знамёна русского народа. И стало вслух тогда говориться о том, что нельзя погубить народ, создавший такую великую литературу.
И вот это чувство, это ощущение, что народ, создавший такую великую культуру, никогда не погибнет, — эту веру Володя пронёс через всю свою жизнь. И действительно, из всей мировой истории — истории Греции, Рима, Индии, истории древних народов — мы знаем, что те народы, которые создавали великую культуру, никогда не гибли. И поэтому, по большому счёту, никому не стоит бояться никаких возмутителей спокойствия типа Достоевского, Толстого, а нужно понимать, что какие бы они ни были возмутители — они всё равно появляются; и Бог хранит народ, породивший таких возмутителей и создавший такую великую культуру.
Илья ГЛАЗУНОВ
Дорогие мои друзья! Для меня большая радость, что сегодня мы собрались вместе. И для меня большая радость и честь, что Володя пригласил меня на этот вечер. Я, честно говоря, понимаю, что мы все сейчас сидим в своих окопах. И для меня большая радость и честь видеть солдат, которые чуть вышли и приподнялись из своих дзотов, и собрались здесь, чтобы в лице нашего друга отметить многое — то, к чему мы идем своими дорогами. У каждого, как на древнем русском изразце, написано — "Иду в путь свой". Этот путь у каждого из нас, присутствующих, уверен в этом, ведёт к возрождению России.
Нас осталось очень мало. И я считаю (простите, но скажу, что думаю, может это не понравится кому-то), сейчас происходит глобальное уничтожение не только русских людей, славянской расы, но и всех индоевропейцев. Или, как научно их называют, — ариев, что значит — благородных. Это происходит во Франции, это происходит путём расового грехосмешения в Америке. Пытаются это навязать и голодной русской деревне, вымершей наполовину. И вот я недавно был в Сибири, в Омске, и был потрясён — там совершенно другие люди. Совершенно другая атмосфера, и я первый раз за долгие годы поверил, что Россия жива, и мы нужны друг другу — мы, солдаты России. И они, которые являются, может быть, ещё большими солдатами, чем мы, потому что живут более природно, естественно и не понимают, что случилось. Одновременно я лишён оптимизма многих, даже вот нашего друга Михаила Ножкина, который здесь исполнял такие прекрасные песни. Исполняется 20 лет, как я создал Академию художеств — так называемый "последний бастион" нашей школы. И позапрошлый год из Красноярска один мальчик совершенно искренне не знал, кто такой Александр Невский. А потом он оправдывался: где я могу узнать, я же телевизор смотрю, а там этого ничего нет. Мы давно не видим настоящую Россию по телевизору, а видим только издевательства над ней. Редко, когда кто-то скажет правду о России. И мне думается, что именно в наши дни необходимо, а может этот день и будет краеугольным, создание столь необходимой сегодня России лиги защиты русских. Лиги защиты православия. Почему есть лига защиты мусульман, евреев, буддистов, но нет лиги защиты русских?
Я уже об этом говорил, и говорил на русском Соборе, дорогие друзья. Ведь русский — это тот, кто любит Россию. Потому мне более близка немка Екатерина Великая, которая присоединила Крым, чем русский Хрущёв, который подарил этот Крым нашим братьям украинцам, но наш Крым, населённый когда-то тавро-скифами. И не случайно апостол Андрей Первозванный крестил нас, русов, именно в Киеве, потому что византийские историки тавро-скифов называли руссами, а Чёрное море, как вы все знаете, называлось морем русским. Понт Евксинский — уже потом, а когда Оттоманская империя, то есть мусульманство, захватило всё, как оно хочет многое захватить и сегодня, то это море стало Чёрным — морем неволи.