Где Марина сомкнула веки,
Где серебряный царствовал дух.
Предугаданы вечные лица.
Сокровенна зеркал пустота.
"Без героя" зовёт, чаровница,
Открывает души ворота.
Я останусь в двадцатом веке,
Двадцать первый лишь пригублю.
Сохнут кроны, мельчают реки,
Я Серебряный век люблю.
Пётр ГЕРАСИМОВ
***
В этой дикой глуши с обнищаньем деревни,
С расхищением леса, невспашкой полей,
Я в Россию Великую верую верой,
Непокорною верой любви сыновей…
Пусть дырявая хата едой небогата,
Пусть о стены подпорки оперлись, гния...
Я Россию Великую вижу крылатой,
Вдохновенно крылатой, как прежде в ней я…
Это дело надежно должно сотвориться;
Власть картавой шпаны — не народная власть.
В этой дикой глуши даже малая птица
Над собою глумиться и ветру не даст!..
В этой дикой глуши, в изжитой развалюхе,
Я голодную грубку дровами топлю...
Встаньте, люди, с колен, всенародную ухнем
Про Великую Русь и про волю свою!
Евгений ГРАЧЁВ
КРАСОТА
Я, счастливый лунатик,
Попробовал ночью заснуть
И упрямо забыть, что увидел
Случайно в беседке:
Поцелуи, объятья
И белую-белую грудь,
Как два яблока спелых,
Торчащих на тоненькой ветке.
Я пытался забыть,
Но меня возвращало туда:
Эта белая грудь,
Эти легкие возгласы, ласки…
Эта тайна — пугающая нагота,
Как полотна порою пугают,
Где самые яркие краски.
Почему будоражат желанья,
Слепят и волнуют холсты
Эти тонкие линии
Спелого женского тела?
Почему достигает душа
Той божественной высоты,
Где уже красота,
Как любовь, не имеет предела?
Вдохновенье, желанье,
Какая-то сложная суть
Наших чувств,
Возвышающих и настоящих.
О, прекрасные линии!
Белая-белая грудь,
Как два яблока спелых
На ветке,
стыдливо
манящих…
Виктор ГРИГОРЬЕВ
***
Горит свеча. Я слышу пламя
как шелест бабочки ночной,
как звуки музыки в бедламе
души, измученной тоской.
Я буду одинок весь вечер,
вне общества, вне пошлых дам.
Я пепел стряхивать на плечи
начну, как Осип Мандельштам.
Горит свеча. Ночные звуки
в раскрытое плывут окно.
Я узнаю, как Парки руки
судьбы сучат веретено.
Я в одиночестве беснуюсь
затравленным зверьком в клети.
В беспутную уходят юность
начала и концы пути.
Горит свеча. Воск оплывает.
Так плавится слеза в пылу
любовной схватки на полу,
когда не плоть, а дух сгорает.
Повсюду тишина под Богом.
Ночь водворилась на земле.
Живое в городке убогом
все тонет в непроглядной мгле.
Горит свеча. Свет полнолунья
над тихой родиной моей,
как всполохи зарниц в июне
оживших в очаге углей.
Жизнь в одночасье замирает.