Отжившее поколение уже сейчас поражает пустотой и бессмысленностью своего существования, животной жестокостью в борьбе за выживание. Никаких нравственных, духовных или религиозных целей. Таким оно будет и через 20 лет, и через 40. Властям новой империи в будущем придётся его выкорчёвывать, как Сталин выкорчевывал революционизм в 1937 году, который мешал построению могучей советской империи.
К счастью, говорить о целом поколении отживших нельзя. Это лишь часть продвинутых идеями либерализма и антигосударственности московских и питерских бездельников, увлеченных глобализмом и западнизацией. Даже среди москвичей в более традиционных семьях выросли совсем иные дети. К примеру, чем объяснить идеологичность и нацеленность на героя у Сергея Шаргунова? Иные его противники объясняют это стремлением к карьере и чрезмерным честолюбием. Но неужели нет честолюбия у той же Денежкиной или Кати Метелицы? Да и карьеризма хватает у отжившего поколения. Карьеризм заменяет им идеологию. Нет, у Шаргунова всё по-иному. Он с детства обрел религиозное сознание, воспитан в традициях высших духовных ценностей. И даже уйдя от священника-отца, отойдя от традиционной православности, он не смог избавиться от своего религиозного сознания. Так, кстати, случилось и с рокером Пауком, его выход на патриотическое поле культуры я объясняю всё тем же религиозным воспитанием в детстве, не смог он далеко уйти от заветов своего отца — известного православного мыслителя В.Троицкого. Так и в девятнадцатом веке нигилисты из недоучившихся семинаристов писаревско-чернышевского круга вместо религиозных идеалов поставили революционные, но остались внутри всё того же религиозно-традиционного сознания. Так и у Иосифа Сталина, тоже семинариста, поначалу отказавшегося от Православия, сохранилось стремление к величию замыслов, осознание первичности духовных идеалов. "В начале было Слово…"
Традиционализм, к счастью, не так легко истребляется из душ. Отжившее поколение, пропагандируемое Львом Данилкиным в "Афише", Дмитрием Быковым в "Огоньке" и на других пока ещё либеральных площадках, хоть и на виду, но не столь уже и многочисленно.
Уцелели, не попали под его влияние (не продали дьяволу душу за бутылку "пепси") и почти все провинциалы, к счастью, оторванные от безумного московского бомонда, существующие в режиме выживания и скорее ненавидящие всё то, что им демонстрируют по телевидению. Из провинции вышли в литературу и Захар Прилепин, и Михаил Тарковский. Как ни покажется парадоксальным, но и армия при всех своих нынешних проблемах тоже спасла от идеологии отжившего поколения многих писателей поколения нового: Олега Павлова, Аркадия Бабченко и других. Для будущего не всё оказалось потеряно.
Приходит время новой жизни: буднично, без излишнего пафоса (хотя, как пишут, у Олеси Николаевой гражданского пафоса на сто очков больше, чем у Евтушенко — дай-то Бог) новая литература — поэзия ли, проза, драматургия — становится на новые имперские рельсы. И поезд медленно набирает ход, напевая свою "чу-чу", (как писал обо мне когда-то Пол Хлебников в "Известиях": "со Сталиным под мышкой, в толстых очках и напевающий джазовые мелодии"). Вот так и новое поколение умело совмещает авангардность поисков, национальное и религиозное мышление и сталинский державный замах.
Сталин уже не мешает молодым уверенно смотреть вперед и планировать, к примеру, газовую магистраль между Сибирью и Китаем, чем не сталинский замах в будущее?
Но такой же по силе замах должен быть и в литературе?! Как бы ни самодостаточны были наши нынешние неувядающие аксакалы, но как писал Фёдор Тютчев:
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, —
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь…
Пора уже по-чеховски сказать: "Здравствуй, новая жизнь!" Новая, изменяющая жизнь, дающая новые всходы и в державной политике, и в литературе.
И пусть судорожно либералы держатся за обойму пофигистов, отрицающих значимость и самой литературы, и жизни как таковой. Никого не спрашивая, в литературе всё-таки на первый ряд выходят не рекламируемые бульварной "Афишей" попсовые развлекатели, творцы однодневной моды, а социально значимые писатели, такие как Захар Прилепин и Сергей Шаргунов, самые последние произведения которых радикально смелы и рисуют нам совсем другое поколение, нежели пропагандируемое литературной попсой.