Всю жизнь объедками питаться,
Не нанося другим вреда.
И над рекой времен болтаться —
Туда-сюда, туда-сюда.
Кому-то с неба — Божья манна
И соловьиный райский сад.
А нам, скрежещущим гортанно,
Дороженька прямая в ад.
И хоть характером не робки,
Не застим мы судьбы ничьей.
Авось сгодимся для растопки
Вселенских пламенных печей.
Покуда райские ворота
От нас скрывает злая тьма,
Поговори со мной, ворона!
Не обижай меня, кума!
***
То было во время далекое-оно,
Что скрыла от нас вороненая мгла:
На крыше Вероны сидела ворона.
Она театралкой заядлой была.
На фоне небесной кулисы потертой
На плошках созвездий мерцали огни.
Весь мир — был театром, все люди — актеры.
Спектакль для вороны давали они.
Взирала она неприкрыто надменно,
Как мрачный закат над Вероной алел.
Любила ворона красавца Ромео,
А он на нее и смотреть не хотел.
Ромео влюблен был
всем сердцем в Джульетту
И к ней обратил весь сердечный свой пыл.
А позже трагедию пылкую эту
Шекспир через сердце свое пропустил.
Над ним пролетала в то время ворона
И в руки ему обронила перо...
Шекспир посмотрел на нее отстраненно,
рукою махнул, улыбнулся хитро.
И пьесу спроворил о мрачной Вероне,
Стихами её опалив горячо.
Но, плут, умолчал о влюбленной вороне,
Как будто бы вовсе она ни при чем!
А люди, смятеньем любовным объяты,
Толпою на пьесу Шекспира идут...
Вот так беспардонно чужие таланты
Коварные гении подло крадут!
И все же по смерти по воле Харона
Шекспир был отправлен в пылающий ад.
А что же ворона? На крыше Вероны
Надменно глядит на кровавый закат.
ЯСАК
1
— Что ещё русские, плачут?
— Воют и волосы рвут.
— Видно, они нас дурачат,
Если так дюже ревут.
Что же, обратно идите.
Режьте, как подлых собак.
Глотки зубами порвите,
Но соберите ясак.
Бейте. Давите арканом.
Жгите огнем и бичом
Видно презренным шакалам
Есть еще плакать о чем.
2
— Что ещё русские, плачут?
— Нет! Они горькую пьют.
Пляшут. Друг друга собачат.
Дикие песни орут.
Видно, устали бояться.
Нечего больше терять.
Если к рассвету проспятся,
То соберут свою рать.
Шибко они матерятся
В пьяном угарном бреду...
— Значит пора возвращаться
Нам в Золотую Орду.
***
Когда полночные снега
Укрыли пастбища и долы,
Мой сад оделся в жемчуга.
Дремучий, как туземец голый.
Плеснула стайка снегирей
Ему на ветви алой краски.
И сад, как племя дикарей.
Заколыхался в дикой пляске.
То ли колдун, то ли шаман
Шиповник лупит в лунный бубен.
А кто из нас сегодня пьян? —
Мы с ним разгадывать не будем.
И нету в том вины ничьей,
Что оба мы пьяны, как черти.
Но я его еще дичей
И весь, как есть, в звериной шерсти.
Во мне проснулся вольный зверь,
Что спал под волчьей шкурой ночи.