А ну, посмотрим, кто теперь
На пляски дикие охочей.
Такая темень в декабре —
Мороз мурашками по коже.
Вселенная с луной в ноздре
На вепря лютого похожа.
Кого из нас хоть раз луна
Хмельным не опоила светом?
Россия — дикая страна,
Где всяк рождается поэтом.
Не говори мне о любви.
О ней премного люди знают,
Когда в метель, как соловьи,
Собаки в рифму завывают.
В такую ночь, хоть волком вой,
Призрев рассудочную трезвость.
Мир укрывает с головой
Зимы разнеженная зверость.
Мне по душе хмельной дурман.
Он кровь горючую не студит.
А кто из нас, читатель, пьян? —
Давай разгадывать не будем.
***
Сизый месяц за млечную тучку нырнул,
И туман над рекою алеет.
Это Бог наш вселенскую стужу вдохнул
И Россию на выдохе греет.
Полыхает костром заревым небосвод
Над унылым мирским бездорожьем.
И не сгинет Россия, покуда живет
На спасительном выдохе Божьем.
Зря кликуши истошно хоронят её.
Пировать на костях не придётся.
Понапрасну клубится над ней вороньё —
Не затмить ему русское солнце.
И пребудет Россия во все времена,
Потому что на вечные лета
Светом Божьим вселенским омыта она
И дыханьем Господним согрета.
БРАТКИ
Костерок у притихшей реки.
Птахи певчие в небе порхают.
Постреляли крутые братки,
А теперь по трудам отдыхают.
Постреляли таких же братков
Из чужой и непрошеной стаи...
Дух хмельных голубых васильков
В чистом небе блаженно витает.
Вожделенно дымят шашлыки.
Водка плещет ручьем быстротечным.
Поминают убитых братки,
Памятуя о Царствии вечном.
Уложили чужих и своих
Без суда и разбору, по пьяни.
Бог, прими души грешные их!
Все по жизни они христиане.
Не вини, не казни, не клейми
Воровскую блатную ораву.
А как есть, всю её восприми,
Как воспринял убийцу-Варраву.
Ибо все они — эти и те —
Люди русские, кровные братья,
На соседнем с Исусом кресте
Распахнули для мира объятья.
Не лишай их всевышней любви
И прощенья родного народа.
Ведь извечно по горло в крови
Восседает на троне свобода.
***
Читал мои стихи и плакал.
Печаль не в силах превозмочь.
Спать не давал своим собакам —
Стихами их травил всю ночь.
К утру его подушки взмокли.
Постель насквозь проволгла вся.
Собаки от волненья сдохли,
Печали не перенеся.
Он встал, шатаясь, словно пьяный,
Себя не помня, как в бреду.
Лопату взял, чтоб вырыть яму
И закопать собак в саду.
Хотел от горя застрелиться.
Припомнив все свои грехи.
Подумал и — решил напиться,
И больше не читать стихи.
Он пил полгода без закуски,
Устроив знатную гульбу.
Он был отважный новый русский,
А вот теперь лежит в гробу.
Как пошутила беспристрастно
Над ним насмешница-судьба...
Поэзия — небезопасна.