И про себя добавил: "Нет".
2.
Белой бескровной рекой
Омывая чужие раны.
Бежать по большим странам
В приёмный покой.
Чёрным, кровавым временем
Тихо касаясь лба,
Сворачиваться на губах
Тех, кто нем.
Там — ничего нет.
Белого неба ком.
Только в глазах песком
Свет.
3.
Перевозчик оттолкнёт берег —
Переводчик с чужого.
Белым взглядом окинет город
И поплывёт по течению.
Если во что и верить,
То в этот зелёный крыжовник,
В крики "держи вора"
И — в быстроходность времени.
4.
Двери зевают, впуская снег:
Белое небо под чёрный кров.
Улицы, раненные во сне
(Сквозными ранениями дворов),
Скрипом кричат на неверный шаг.
Вспыхивают — на случайный вздох.
По тротуарам часы спешат.
Над тротуарами не спеша —
Бог.
5.
Снег в пять часов утра.
К шести растает.
Расстанется с покоем мостовых,
Забрезжат одинокие трамваи
С их пустотой, стремящейся "на вых..."
Обутые по-зимнему машины
Затопчутся в прокуренных дворах...
И пешеходы кажутся большими,
И жизнь — короче в пять часов утра.
***
Он, временами, кричал.
Он кричал временами.
Не разверстым от ужаса ртом,
Не сухим, воспалившимся горлом,
Забывая тяжёлый язык.
Крик. Беспомощный. Голый.
Так кричат только... маме,
Возвращаясь к началу начал...
Он кричал ВРЕМЕНАМИ!!!
Он, временами, кричал.
***
Расстаёмся — надолго, на год ли.
И пустеем квартирою.
И душою пустеем загодя,
Будто смерть репетируя.
Наблюдаем с неясным вызовом
За летящими птицами.
Каждый роль свою к сроку вызубрит,
Ни к чему репетиции.
***
Страшно смеяться над каждым стихом.
Где, "словно алые розы
Вянет закат" и по небу "легко"
Катятся "летние грозы",
Где к сентябрю — "наступает тоска",
Небо — "рассветного шёлка..."
Вдруг,
Палец, которым крутил у виска,
Металлически щёлкнет?
***
Мы так привыкли, что бетон и сталь
Нам заменяют вязовое кружево.
Кусочки неба прорастают сквозь асфальт.
А мы их называем лужами.
***
За забором кто-то скачет.
Всё свирепее и строже
Звонким голосом собачьим
Матерится на прохожих.
Обойдёте осторожно,
Улыбнётесь: "Ай да шавка!"
Только вздыбится тревожно
Ваша норковая шапка.
***
Время иссякло. Осталась ночь.
Я ухожу — пора.
Город, зевнув, уплывает прочь:
Завтра, вчера, вчера...
На перекрёстках следы карет
И не видать ни зги.
Эхо, забывшись, швыряет вслед
Прошлых веков шаги:
Шелесты юбок, бряцание шпор,
Скрипы дверей косых...
Время ночами глядит в упор.
Встряхивая часы.