Это – лишь малая часть творческого наследия С.Маркова, а вот лишь несколько штрихов, напоминающих о громаде его свершений на ниве спасения и возрождения отечественной культуры. Не один год он отстаивал свой проект, согласно которому была восстановлена знаменитая Триумфальная арка на Кутузовском проспекте столицы, долго добивался установления памятников Дежнёву, Пржевальскому и другим первопроходцам, немало времени и сил отдал, чтобы одному из тихоокеанских островов было присвоено имя Александра Грина (его Марков знал в юности и написал о нём одну из самых болевых своих баллад).
Таким был поэт, в самом начале пути сказавший:
И – разве может быть иначе? –
Так много ветра и огня –
Песнь будет шумной и горячей,
Как ноздри рыжего коня.
Так и сложил песнь своей судьбы уроженец костромского глубинного посада, многие годы проживший в Азии и не отвлечённо-философскими постулатами, но живым словом и делом утверждавший "евразийскостъ" России, целокупное единение в её исторической натуре ориентальных и западных линий развития. Он утверждал это на примерах материального и духовного созидания, в котором он участвовал сам и в котором на его глазах единились люди разных этносов и рас. И всё это было для него – Отечество. Почти никогда не называвший себя патриотом, он был им въявь…
Главное свидетельство тому – всё-таки и прежде всего – его слово, звук и "цветопись" его языка... Его имя стоит рядом с именами друзей и товарищей его молодости – Л.Мартынова, П.Васильева, Вс.Иванова, и всё-таки оно стоит несколько "наособицу" – как имя "хранителя мудрости", "искателя живой воды" (такого титула он единственно и жаждал, о чём сказал сам в стихах), "следопыта веков и тысячелетий" – так назвал его писатель-историк А.Югов. Имя не просто яркого художника стиха и прозы, но и – поистине державного мужа, "человека-учреждения", хотя никогда и не занимавшего никаких постов.
Имя подвижника во славу российской духовной самобытности, не раз оказывавшегося под "красным колесом" репрессий, арестов и опал – но
ни в молодости, ни в старости не становившегося в позу "страдальца" либо диссидента: всё это было суетой для человека, сказавшего: "Живём столетьем – не одним мгновеньем".
В сентябре Сергею Николаевичу Маркову исполнилось бы 100 лет...
Мои заметки о нём продиктованы не только желанием отметить в печати сию славную дату. В ином дело: мы должны ощущать присутствие в нашей нынешней бедственной жизни таких людей, каким был он. А был он, неповторимый поэт, сильный прозаик, уникальный учёный – всё-таки одним из многих. Одним из множества трудовых людей, на чьих плечах стояла и стоит Россия. Всей своей творческой судьбой он воплощает в себе жизнестойкость нашего народа, его спокойную богатырскую мудрость. Несмотря ни на что, эти качества – золотая сердцевина в натуре нации – ещё сохранены.
...Алою рябиной на сугробе
Пламенеет русская душа.
Раздумья на рубеже
СИМВОЛИКА...
Мальчик, родившийся в год разрушенья Союза,
майку надел с красной надписью – СССР.
...Где ж ему знать, как сажали в тайге кукурузу,
и вообще как сажали – в острастку, в пример.
А у подружки его улыбается с майки Гагарин.
А у приятеля – генералиссимус
выколот на груди!
...Вроде бы должен быть этим юнцам благодарен
я, выраставший всех этих богов посреди.
Что же невесело мне от такой ностальгии
по временам, заклеймлённым проклятьем "совок"?
...Если и дальше покатится в пропасть Россия –
вызубрят эти юнцы "Краткий курс" назубок.
Если страна – не отечество и не держава,
а криминальный бардак под кликухой Эр-Эф, –
будет манить их имперская лютая слава: