Выбрать главу

шустрых шакалов красивей поверженный лев.

Ясное дело: все эти "права и свободы" –

тёмное дело. И "мокрое"...

Грустен же я, что превращаются в галантерейную моду

гордость моя – и жестокая горечь моя!

Впрочем, всё правильно... Всё справедливо на свете:

рано ли, поздно ли – кончится время химер.

...Так что не попусту мальчики-девочки эти

майки надели с багряными буквами – СССР.

РАЗДУМЬЯ НА РУБЕЖЕ

...Вот я у нашей страны на краю

рядом с державной границей стою –

и со святою обителью древней.

Дальше – всё тот же родной окоём.

Те же озёра и пажити в нём,

русские наши деревни.

Только всё это теперь – з а р у б е ж.

Это пространство, что было допрежь

тысячелетней землёю

пращуров наших – сегодня оно

разделено, расчленено.

Тело его разрубили живое...

В этом селе я на свадьбах гулял.

В том – дедов родич, могуч и удал,

жил полюбовно с чухонской вдовицей.

Рыбу ловил я вот в этой реке

и целовался вон в том хуторке...

Это теперь – з а г р а н и ц а!

В каждом селении здесь у меня

или товарищи, или родня

были... немыслимо вымолвить: были.

Снова во имя химерных идей

семьи и судьбы стольких людей

разъединили, перерубили...

Вместо одной

Берлинской стены

тысячи новых возведены –

вот он, венец "катастройки".

Тело и душу единой страны

"демократические" паханы

взрезали зубьями Сатаны

на Беловежской попойке.

...Воткнутым в землю

советским штыком

я и стою на разрезе таком.

И замечаю, что рядом –

вот они! – смотрят с той стороны,

дулами к нам устремлены –

танки заморской армады.

Если из НАТО грянет приказ –

будут во Пскове они через час:

нашим десантникам шагу не даст

сделать кремлёвский иуда.

Что ж остаётся? Подобьем штыка,

в землю вонзённого, ждать нам, пока

станем и мы з а р у б е ж ь е м?!

Все мы давно уж в смертной беде.

Новые Минин с Пожарским – вы где?

Нет среди русских сплоченья...

Видите: время пришло собирать

нашу последнюю, смертную рать.

Время сбирать ополченье.

...Знаю, что строки наивны мои:

люди в разброде, в хмельном забытьи.

Время не сыщешь плачевней.

Но – вперекор ему! – снова, опять

я говорю, что пора собирать

нашу последнюю русскую рать.

Время сбирать ополченье.

Роман Солнцев УСЫ. Из истории нашего весёлого семейства

Нынешняя молодежь вдруг отказалась от усов, а начала отращивать смешные вертикальные серпики на подбородках, какие можно увидеть на картинах старинных живописцев, сохранивших облик королей и прочей надменной знати. Иной раз встретишь и усы, но в сочетании именно с такими волосяными полуколесиками, реже – с торчащей вверх бородкой оперного Мефистофеля.

Молодежь ищет лицо.

А я, лишь только встречу так снаряженного подростка (у него, конечно, еще и золотое колечко на левой ноздре, и серьга в ухе, и "косичка Мастера" на затылке), слышу хриплый хохот своего дяди Саши, который носил усики-треугольник, похожие на усики маршала Ворошилова.

– Бороду носит старый человек. Бороду носит мудрый человек. Мужчина должен носить усы. Пока он может действовать.

– В каком смысле, дядя Саша?

– В любом! – был ответ. И ответ казался бы запальчивым, если бы не весь облик невысокого, слегка кривоногого (привык сидеть в седле), но чрезвычайно сильного, темноликого дяди Саши, по-татарски – Шаех. Его мы звали иногда дядя Шейх, на что он гневался.