Солдат в телогрейке, в бушлате – матрос,
Стояли над детскою зыбкой.
А остров качало, как зыбку. Как ял,
Штормило его и качало.
Мой юный отец на коленях стоял
У жизни сыновней начала.
Он был – офицером советским. Ему ль
Стоять пред ставром и молиться?
Но ставр уберег его тело от пуль,
Чтоб мне на земле воплотиться.
И пела японка: "…прииде Крестом…"
Матрос подпевал: "…всему миру…"
И зыбка, как шконка, качалась при том,
Кивала военному клиру.
Так я был крещен,
А потом запрещен
Жуком в человечьей личине.
Молитвою стал православный мой стон,
И шел я на Запад с Востока, как Он,
В простом человеческом чине.
Алмазно сияли мне звезды крестом
Над каждым разъездом и каждым мостом,
Был крестик крестильный на теле моем
Защитой, надеждой, оплотом.
Но стыд забывал я, себя убивал,
Греховные страсти вином запивал
Я трижды, казалось, убит наповал,
Но Бог милосерд отчего-то:
Он дал мне дорогу, любовь и жену,
И сына, крещенного нами.
Сын шепчет молитву, отходит ко сну,
Питаемый светлыми снами.
За отчим, за дедовским этим крестом:
Что – там?
Иди, поклонись освященным местам –
Крестам.
Там пращуров прах.
Я шепчу, не тая,
Прощаясь:
Се сын твой…Се мати твоя…
ДИМИТРОВСКАЯ СУББОТА
Воробей под крестом
Варит пиво под кустом –
Ах, как небо-то чисто –
Хорошо б не коршун!
Как живется воробью?
Нет водицы – пиво пью!
Молодице налью –
Будет плакать горше!
Воробей под кустом
Принакроется листом.
Жить бы лет вот этак сто –
Хорошо в пузе!
Но средь каменных камней
Столько нашенских парней!
О, восплачьте обо мне,
Братии и друзи!
Сколько землю не топчи
Ноги на морозе.
Апчи! – на печи:
Покупайте кирпичи!
Жив – чив!
Жив – чив!
И почил в Бозе.
Не укроешься нигде:
Под кустом или в гнезде
Не робей, воробей,
Думою несметной.
И в гнезде ты в беде, и везде ты в беде –
Внезапу найде
Страшный час смертный.
Чив – чив – ничего!
Пиво – во! И воля – во!
Мы ведь все до одного – одного званья.
Мне страшно два дня –
И не страшно два дня.
Так целуйте ж меня
Скорбным целованьем…
ИСХОД
Ты ищешь до коликов: кто из нас враг…
Где меты? Где вехи?
Погибла Россия – запомни, дурак:
Погибла навеки…
Пока мы судились: кто прав – кто не прав…
Пока мы рядились –
Лишились Одессы, лишились Днепра –
И в прах обратились.
Мы выжили в черной тоске лагерей,
И видно оттуда:
Наш враг – не чеченец, наш враг – не еврей,
А русский иуда.
Кто бросил Россию ко вражьим ногам,
Как бабкино платье?
То русский иуда, то русский наш Хам,
Достойный проклятья.
Хотели мы блуда и водки, и драк…
И вот мы – калеки.
Погибла Россия – запомни, дурак.