А вот талантливые писатели, любого направления, любого возраста, поневоле ставшие маргиналами в “приличном” обществе, обречены на то, чтобы стать победителями. И чем глубже они проникнут в суть отражаемых ими социальных, психологических и нравственных проблем, тем победительнее будут их рукописи, даже не востребуемые издателями. Пойдет новый самиздат – в кружках и движениях, в общинах и коммунах.
И той же тысячи экземпляров тиража вполне хватит, чтобы стать художественным манифестом эпохи.
Талантливых писателей всегда было много на Руси, даже слишком много. Талантливый писатель не способен писать чепуху – нет смысла, тогда уж лучше идти в бизнес или еще куда-нибудь.
Настало его время отразить истинное глубинное состояние коренного русского общества, в преддверии новых Кондопог и новых Куршавелей.
Кому нечего терять, тот на Руси всегда и способен на многое.
НА КАЗНЬ САДДАМА
Сергей ШАРГУНОВ
НА КАЗНЬ С.
Он идёт в темно-синем больном пальто
по предсмертным людским следам,
чтобы имя свое позабыть потом.
Я кричу ему: Вас зовут Саддам!
А он смотрит на меня, глуховат,
и усмехается, мол, ума палата,
и обнимает ёлочку в миллион ватт,
глаз – финик, борода – сахарная вата...
Вот такой вам, Санта Клаус, козлы!
Что, опять над вами его подошвы?
Солнце медленно выползает из мглы,
и живым от этого света – тошно.
Он на рее висит. Синева пальто
и волниста, и глубока.
Наши головы тот, кто уже – никто,
окропил мочой старика.
Любовь ГАЛИЦКАЯ
...Но своим словом хоть немного
Я жажду мести утолю.
***
Памяти президента Ирака
Саддама Хусейна
Кричали женщины: "Саддам!",
Ладонью губы прикрывая,
А он стоял в преддверье рая,
В глазах с презрением к врагам.
Несломленный – Раис восточный,
В руках – целительный Коран,
Последний шаг, и путь бессрочный,
И вечный на Ираке шрам.
Каким он был? Коварным? Хищным?
Или поборником идей?
Иль самодержцем безграничным?
Кумир иль всё-таки злодей?
Был многолик. Был плох и славен.
Но есть ли где-то идеал?
Мир бесконечно многогранен –
Он отражением сиял.
Угасли рано на рассвете
Глаз золотые угольки,
И как бы ни были мелки,
Темнее стало на планете…
Станислав Куняев ПАТРИОТИЧЕСКИЙ САДИЗМ
В который раз за последние годы я вспоминаю историю-притчу о том, как 55 лет тому назад профессор Сергей Михайлович Бонди обратился к нам, первокурсникам Московского Университета, с трибуны Коммунистической аудитории на Моховой.
– Вы филологами хотите стать?
– Да! – дружно загудели мы.
– А вы "Капитанскую дочку" читали?
– Читали", – с воодушевлением выдохнула аудитория.
– А скажите мне, Пугачёв – патриот?
– Патриот!
– А капитан Миронов патриот?
Несколько слабее, но всё-таки хором мы ответили:
– Патриот!
– Но в таком случае, если вы желаете стать настоящими филологами, – коварно завершил профессор свой иезуитский разговор с нами, – вам придётся ответить на главный вопрос гениальной повести: почему один патриот повесил другого патриота?! – И торжествующий пушкинист ушёл на перерыв, оставив вчерашних десятиклассников в полной растерянности. А на дворе ещё стояло сталинское время...