"Все пророчества о времени пришествия Мессии уже сбылись... и в міре водворилась тишина, предзнаменовавшая, по словам Исайи, пришествие в мір посредника, примирителя небес с землею. Этот период времени был чрезвычайно знаменателен и важен, даже и в историческом отношении", – сказано в книге "Дванадесятые Праздники православной Церкви" Г.Лаврентьева (1862).
"В то время как на Западе ненужно передвигались легионы, произносились пустые речи и писались безсильные законы – в Вифлееме и Иерусалиме решались судьбы и Востока, и Запада", – противопоставлял значимость историческую – значимости горней В.В. Розанов.
"Безсильный закон" сам того не подозревая, споспешествовал истории нашего спасения: бывшая на сносях Богородица оказалась в предместьях Вифлеема, потому что в вассальной Палестине по указу императора Августа проводилась подушная перепись.
"В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правлении Квириния Сириею. И пошли все записываться каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи из города Назарета в Иудею в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома Давидова, записаться с Мариею, которая была беременна" (Лука, 2; 1-5).
Эти строки, бывшие по всей видимости, совершенно внятными для современников автора третьего Евангелия, сегодня требуют подробных комментариев. К примеру, оборот "в те дни" соответствует русскому "в тот период", так что не следует думать, будто Лука утверждает, будто время появления указа о переписи непосредственно примыкало к Рождеству: повеление кесаря могло дойти до дальней автономной провинции и через два-три года после опубликования его в метрополии. Было известно, что на исходе царствования Ирода правителем Сирии состоял Квинтилий Вар, тогда как упомянутый Лукою Квириний принял должность значительно позже – в шестом году первого столетия. Из Деяний Апостольских видно, что Евангелист знал о проводимой Квиринием позднейшей переписи, вызвавшей, кстати, в Палестине восстание. Тогда почему же он определяет перепись как "первую в правлении Квириния"? Сообразуясь с некоторыми особенностями греческого подлинника Евангелия, экзегеты пришли к выводам, что искомый стих Луки следует понимать таким образом: затеянная Августом перепись добралась до Иудеи в последние годы иродовой власти; после кончины царя перепись приостановили – и она была возобновлена после того, как легатом Сирии стал Квириний. Но в последние десятилетия ХХ века уже было принято считать, что Квириний правил Сирией дважды – и в первый раз за несколько лет до христианской эры. И наконец, у Тертуллиана в "Против Маркиона" сказано, что в интересующую нас эпоху императорским легатом Сирии был Сатурнин...
Похоже, что первоначальная Церковь не усматривала промыслительного значения в фиксации определенной календарной точки рождения Иисуса по плоти. По крайней мере до IV столетия верные отмечали лишь день Вогоявления-Эпифании, куда включалось как Рождество, так и Крещение Господне. По свидетельству же "отца церковной истории" Евсевия Памфила, первохристиане Палестины паломничали к вифлеемскому Вертепу – для них он стал символом перехода души от тьмы к свету, символом Божественного Лучения, осветившего тёмные каменные своды пещерки-хлева во мгновение Рождества Христова.
В самый город Святое Семейство не в
ъехало: "Егда же быша посреде пути, и рече Мария к Иосифу: ссади мя с осляте, ибо сущее во мне нудит мя изыти", – повествует апокриф (Первоеванг. Иакова,17,9).
В прежние годы паломникам на Св. Землю Палестины показывали неподалеку от Вифлеема участок земли, зовомый "гороховым полем". Он был покрыт мелкими светло-серыми камушками необыкновенно круглой формы. Предание гласит, что на этом месте св. Иосиф-Хранитель остановил осла, на котором сидела Богородица, а сам пошел в город на поиски ночлега. На поле в это время работал некий селянин. Прошло сколько-то времени, а Иосифа всё не было. То ли Приснодеве, – не забудем, пятнадцатилетней отроковице, – стало страшновато, то ли показалось неудобным молча взирать на хозяина участка, где Св. Семейство задержалось, но только Она спросила:
– Дяденька, что это вы сеете?
Угрюмо и сосредоточено взглянул на Неё занятый самонужнейшим делом человек, которого проезжие вынуждают отвлекаться на пустые разговоры.