Всё мы для себя уж решили.
Знаем кто прав, кто – нет.
Помните, как вы спешили
Топливо слить с ракет?
Нам и моря по колено –
Карлики, слышите?
Мы – остриё поколений!
И эволюции движитель!
Евгений Харитонов МАРГИНАЛ
МОТЫЛЬКИ
мы всего-то –
суетливо одноразовые
быстрокрыло талантливые
мотыльки скоротечно-великие
греемся и сгораем
под зеленой лампой Классики
***
Господи,
не истязай меня
Своим терпением
АНТИСЕМИТ
За окном – ХXI-е темное утро:
Газеты – почитал.
Посмотрел – телевизор.
В зеркало долго
пялил – глаза.
Трогал – где сердце.
И! –
собравшись с духом – в окно
(Москва-то как почернела!)
сказал:
"ХОЧУ БЫТЬ РУССКИМ!"
…услышали.
Сбежались. Зашептались. Поз-
вали "02" и "03".
Брезгливо в окошко хар-
кАли-али-душу обломали…
А потом – КАК
ЗА-
КРИ-
ЧАЛИ-али-расстреляли:
"Глядите!
Он – АНТИ-СЕ-МИТ!!!"
ВЛЮБЛЕННОСТЬ
Падаю вверх
наплевав
на законы Ньютона
ПОЭТ И МУЗА
Дмитрию Цесельчуку
Ночью на даче
на скрипучем чердаке
седой поэт перебирает
хрусткие строчки-
лепесточки
Тихие
ночные
сиренью пахнущие
текут-стекают
буковки – стихи
(далеко еще до точки)
Муза
прикорнувшая
у отверстия
окошка
тревожно
тоненько всхрапнула
(дура!)
"Тише! Тише! –
зашипел
взмахнув рукой седой
поэт. – Жена же спит –
разбудим! Тише!"
И тихие текут стихи.
"Хи-хи" – потёрлась Муза
о щеку поэта.
"Ни-ни! – поэт в ответ. –
женатый я... Да тише!
Тише! ТИШЕ!!"
ВЕСЁЛЫЙ ПУШКИН
Вот умру я однажды, попаду на небушко.
Разыщу в кущах Пушкина.
Подойду, обойму всего,
к груди прижму,
закрою собою злую дырку от пули.
И тихо, робко скажу:
"Простите,
дорогой Александр Сергеевич!
Простите, не уберегли мы вас!"
И тогда засмеется Пушкин –
колокольчик будто.
И смех его будет разливаться
и прыгать,
прыгать
по белым
бутончикам облаков,
и теряться где-то среди капелек-звезд.
И я тоже тогда рассмешусь.
И затеемся играть мы
в салки,
а может, даже в прятки.
А водить будет
добрый старик –
всех-всех простивший
Боженька.
Вот как нам весело будет
на небочке.
БАНАЛЬНЫЕ РИФМЫ
Евгению Степанову
…А когда мы уйдём,
нас забудут – и правильно.
Уши брали в полон
и глаза в нас влюблялись.
Мы пылали огнём,
Музы нам отдавались...
И, конечно же, жили
одним только днём...