Выбрать главу

Надо сказать, что мне в жизни повезло. Это не преувеличение. Мне повезло, что я родился за несколько лет до войны, и пережил со всеми все наши трудности, прошёл через всю мурцовку. Это было мне необходимо как писателю. Отцы наши ушли воевать, остались матери. А что делает подросток? Приходилось заниматься трудом, работать не наравне, конечно, но в силу своих возможностей. Иначе было не выжить. Если и убегали на Ангару, то для того, чтобы рыбачить, и рыбачили прекрасно. Мы часто жили на эту рыбу, и уха у нас была, и жарёха. К тому же рядом была тайга. И ходили мы туда не на полянки красивые любоваться, а ягод насобирать, грибов насобирать, черемшу, орехи. Всё это было необходимо для выживания.

Деревня была небольшая, мужиков во время войны не было вовсе. Деревня спасалась тем, что все жили вместе. У кого не хватало куска хлеба – находился у соседей. Выживали действительно только сообща. Помню, когда стали возвращаться первые фронтовики (а отец мой припозднился, пришёл в конце года), каждый раз возвратившиеся фронтовики обходили дома, и каждому из нас вручался то пряник, то кусочек сахара, то ещё какой-нибудь подарок. Такая общность и в работе, и в выживании, и в радости нас и воспитала. Не буду идеализировать народ, было всякое, но эта общая беда в те годы всех соединяла. И потом, когда я поехал в усть-илимскую школу, мать поначалу устроила на квартиру, договорившись, видимо, что-то приплачивать. Затем целых 4 года я жил у своих товарищей. Меня кормили вместе со своими ребятишками и тем же самым. Сначала у одних, потом у других, и это тоже запомнилось.

Действительно, жили как одна семья. И когда на каникулы я бежал в свою деревню, а это 50 километров, я мог зайти в любой дом, меня и чаем напоят, и хлебушка дадут. Разве можно сравнить с тем, что происходит сейчас? Общность, помощь друг другу, совестливость – всё это и помогло выжить. Я описал своё детство в рассказе "Уроки французского". Конечно, есть вымысел, учительница не играла со мной на деньги, но учительница на самом деле присылала мне посылки с макаронами. Я ими кормился. И потом, когда стал писать рассказ, одних макаронов для сюжета явно не хватало, пришлось выдумывать. И вся деревня так жила, думаю, вся крестьянская Россия так жила. И куда потом всё это подевалось? Сейчас приезжаешь в родную деревню, такая же бедная деревня, но нет уже этой общности людей. Сначала, когда вернулись мужики, образовался леспромхоз, деньги получали хорошие, водки пили много. Друг к другу относились все хуже и хуже. Об этом я написал уже в повести "Пожар". Тоже о родных местах, но какие уже другие стали родные места? Всё доброе куда-то улетело. Я не говорю, что надо жить бедно. Хотя бедность, конечно, помогает общности, в бедности легче сообща выживают. Бедность помогает людям быть чище. Богатство часто портит людей. Всегда в русском народе было такое понятие как достаток. Вот это нам и было необходимо, не богатство, а достаток. Бедность всё-таки есть бедность, не хочу мой народ видеть бедным. Но должен быть достаток, когда есть всё необходимое. А на богатеев всегда в деревне смотрели совсем по-другому. Зачем человеку надо богатство, если существует достаток? Зачем человеку лишнее? Это и сгубило нас всех. Жили в достатке наши люди многие времена, в лихую годину становились бедными, а так – жили в достатке и к богатству лишнему не стремились.

Думаю, что моему поколению повезло именно потому, что хватили той мурцовки, той общности выживания, которые уже никогда не забудутся. Люди были рады друг другу. На мой взгляд, так ещё жили русские люди в 60-е годы, а вот к концу советского времени стало понемногу всё меняться. Каждый стал стараться жить получше. Каждый хотел схватить кусок пожирнее.

Для меня как писателя самыми счастливыми были 70-е годы. Да и для многих из моего поколения. Вот сейчас начинают молодые писать, суют свои рукописи известным писателям, те когда прочитают, когда не прочитают. А тогда были у нас семинары для молодых писателей. Они проводились постоянно. В 1965 году я поехал в Читу и попал на семинар к Владимиру Чиваилихину. Считаю, что мне повезло. Это была большая удача. Я мог попасть и к кому-то другому, не к Чивилихину, может быть, не так повезло бы, но всё равно не пропал бы. Отношение к молодым было другое. Писатель знал, что пришло время талантливых людей, знал, что талантливых людей много. На следующий год после Читы в Кемерово был такой же семинар молодых, потом ещё и ещё.