Питерский дух, кто бы и под какими либеральными или консервативными знамёнами ни шёл из этого города в столицу, – это имперский деловой дух, идущий от гранитных мостовых, от коней Клодта, от величественных мостов, от Медного всадника и Ростральных колонн. "Невы державное теченье" делает державником любого выходца из Петербурга. Дух русской Европы, русской деловитости, русского размаха. Что это за политика: либеральный консерватизм, консервативный центризм, патриотический либерализм? Одно можно сказать: Дмитрий Медведев не допустит развала страны, если надо, пойдёт на все тяжкие, но страну сдаст в свое время отделанной под ключ. Он, возможно, идёт к той или иной власти в момент, когда хоть частично, но исчезло чувство безысходности, безнадёги. "Да, жизнь и сегодня трудна. Чем дальше от Москвы, тем сложнее. Но ощущение безысходности пропало… Я вижу свет в конце тоннеля и знаю, куда двигаюсь…" Может быть, и стоит России, наконец-то, сделать ставку на того, кто знает, куда двигаться. Не рисует радужных картин, но и на свет из тоннеля, наконец, выведет.
И главное, что звучит из уст питерского интеллектуала, сынка из профессорской семьи, далеко отошедшего от своих деревенских предков из Белгородской области. Звучит уже давно, не пафосно, плакатно, не в рамках предвыборной кампании, а на основании опыта добротной многолетней работы: Дмитрий Медведев многим обязан русской земле и никуда отсюда не уедет, он прекрасно понимает – для того, чтобы "тут жить и работать", надо очень внимательно учитывать ту русскую "национальную специфику, которую нельзя игнорировать".
Даже учиться, по мнению Медведева, необходимо в России, ибо западная учёба основана на западном менталитете и на западном взгляде на мир. И ладно бы ещё физики и химики набирались ума-разума в Оксфордах и Кембриджах. Но ни юристы, ни экономисты свой западный опыт в России применять практически не смогут, если только ни разрушат до основания всё существующее. Потому и сына в России учить собирается. "Учиться будет дома, это определенно. Я вот получил советско-российское образование, видите, каким начальником стал. Если бы уехал в Оксфорд, Стэнфорд или Гарвард, не факт, что разговаривал бы с вами в нынешнем качестве", – это из интервью Андрею Ванденко.
И потому он поборник сильной России, которая, по его мнению, нужна всем: "В конце концов, сильная Россия должна быть столь же необходима не только нам, но и нашим соседям и партнёрам". Всё безразличие к России порождено её перестроечной слабостью и подчинённостью западной политике. "Какие бы проблемы ни переживала наша страна, какие бы противоречия её ни раздирали, какие бы ошибки ни совершались во внутренней и внешней сфере, наши партнеры оставались к ним совершенно равнодушны. Оно и понятно. Слабое государство уязвимо и неопасно."
Он – державник, обращённый лицом к западу (впрочем, и к востоку тоже, не зря же Медведев так внимательно изучает китайский опыт). Будущее покажет, сумеет ли Дмитрий Медведев в какой-то мере сыграть в России роль китайского лидера, по-настоящему определившего на сто лет вперёд бурное развитие нашего великого соседа. Да и дадут ли ему это сделать?
Самое главное, что эта роль ведущего не повязана напрямую на те или иные главенствующие должности, за свою жизнь Дэн Сяопин был и в ссылке, и во главе страны, и где-то сбоку, оставляя всякий раз за собой свою программу развития. Но уже сейчас к знаменитому выражению Дэн Сяопина: "Мне всё равно, какого цвета кошка. Главное, чтобы она ловила мышей", я бы добавил и медведевское: "Время всё расставит по своим местам".
Время заставило определиться Дмитрия Медведева и с программными заявлениями на будущее. Впрочем, то же самое произошло и с его напарником в до сих пор неозвученной гонке претендентов на кресло президента, ещё одним первым вице-премьером Сергеем Ивановым.
В связи с этим вспомним сакральное для многих наших мистических систем число три, вспомним и российский имперский вариант сакральности, заложенный в уваровской триаде: