Инь Юэ Шин (Валерий Инюшин) ОПЕЧАТКА. ИЛИ СУРОВЫЕ ГОДЫ САМОВЛАСТЬЯ. (Строки будущей книги)
Писатель Трифонов, который лежал в одной кремлевской больнице с Поскребышевым, вспоминал, что однажды тот заплакал и сказал о своём Хозяине: "Ведь он меня бил! Схватит вот так за волосы и бьёт головой об стол..."
"Комсомольская правда" от 13. 04.2001г.
Тоталитарна история моей Родины. Тоталитарна и кровава. В середине прошлого века правил в ней жестокий тиран, погубивший немало. По телевизору всегда об этом не преминут и по радио тоже, не говоря уже о газетах и журналах, правда, сейчас все меньше и меньше, но не стоит забывать. Сейчас. Все больше об экономике.
Константин Васильевич Островитянинов прожил долгую жизнь. Родился он в 1892 г., а умер в 1969-ом, прожив, таким образом, семьдесят семь лет. В нынешние времена мало кто знает, чем знаменит этот человек, а в своё время был он выдающимся имперским экономистом. Служил фактически при дворе, входил в Академию Наук и даже занимал в ней пост вице-президента. В Великую Секту он вступил еще в 1914 г. и теперь непонятно – помогло ему это или помешало.
Погожим днем тиран вышел в сад своей загородной дачи, чтобы обдумать план действий предстоящего улучшения Секты. На природе думалось ему вольготнее, дышалось приятнее, чем в кремлевском кабинете, да и ехать в резиденцию московских князей не хотелось. Зато хотелось ему ясности мысли, зоркости глаза и расчёта с дальним прицелом. Только среди подмосковных дубов и сосен можно было почерпнуть силы, которые медленно, но верно покидали Вождя после Великой Победы. Только среди корабельного леса мог он общаться с Духом Великого Модернизатора Отчизны, погубившего устои, отчего вихри перемен стали постоянно дуть в евразийские окна.
А настроение было поганое. Крайне недоволен он был поведением одного государства, которое желал он создать по образу и подобию на Ближнем Востоке. Создать-то создал, а вот подобия не было. Мало того, что подобия не обнаруживалось в последнее время в этом царстве-государстве, так ещё и внутри евразийских степей среди разных умников возникали разные мысли. "Никак зажираться стали, – думал Вождь. – А ведь были мне хорошими союзниками по профсоюзной и международной работе. Помогли уничтожить главного конкурента. Писали замечательные воспитательные книжки про разное холодное оружие и приморские города на юге Империи, сочиняли энергичную музыку… И щедро одаряла их Секта. А ныне, а ныне… Если уж не хотят быть образом и плацдармом, так хоть бы не поворачивались срамными местами…"
Были и другие проблемы, внутреннего, так сказать, рода, но тоже животрепещущие: "А всё-таки что-то неладно с нашей Великой Сектой. Как будто что-то ушло из неё. Или, может, я старею? Да нет. Чувствую я себя не хуже чем в молодые годы, когда грабил банки ради пополнения революционной Казны. Или давно не проводил я никаких важных кампаний?" И диктатор решил осведомиться о состоянии дел у Исполнителя поручений. Постельничий соединил его:
– Алло, Лаврентий? Как состояние наших внутренних дел.
– В каком смысле, Хозяин? – отвечал Исполнитель поручений.
– Я имею в виду дела нашей Великой Секты. Что думают её рядовые члены в последнее время? Как ведёт себя управленческий аппарат?
– Пока не было крупных проблем, Хозяин, но меня смущают отдельные…
– И меня тоже, Лаврентий. Извини, что перебил, но я чувствую, что что-то происходит.
– После Великой Победы многие увидели европейскую жизнь, пусть и сильно пострадавшую во время боевых действий. Генералы и замполиты везли антиквариат на Восток в своих эшелонах. Местная знать это заметила и стала…
– Завидуют?
– Очень.
– И что?
– Простой народ тоже заметил, но у него нет возможностей. И вообще, мне мои докладывают, что производительность труда не растет так быстро, как хотелось бы, но простой народ…
– Я понял, Лаврентий. Эффективность падает. А почему в нашей стране эффективность обычно падает? Какие такие предпосылки этого были на всем протяжении существования Империи?
– Воруют, Хозяин.
– Больше обычного?
– Есть тенденция. Особенно среди тех, кто курирует народное хозяйство.
– Пришли мне список, Лаврентий. Эффективность – прежде всего.