Так и по смерти был свободный,
Даже от памяти твоей.
***
Не осталось ничего святого
За душой и просто ничего.
В мир ушло всё, в музыку и слово.
Пусто, где душа была, черно.
Не осталось ничего и в теле.
В труд ушло, в любовь ушло, в вино.
Доживаю век свой еле-еле,
Сердце рвётся и в глазах темно.
Ничего мне люди не вернули,
Ничего мне мир не возвратил.
И гуляю голый, гули-ули,
И гугню весёленький мотив.
И смешу мальчишек и пугаю,
Старая пустая голова.
Эх, ты, жизнь-жестянка дорогая...
И глотаю горькие слова.
В белый свет, что неизменно ясен,
Недвижим, вперяюсь день-деньской:
Потому он кажется прекрасен,
Что вполне бессмыслен
и бесстрастен
И бесчувствен
к участи людской.
***
Галок причитания и вопли
Над глубоким белым сном земли...
Все мои мечтанья, силы, воли
Снеги остудили, замели.
Превращаюсь в ком ненужной плоти,
В вещество без смысла и души.
И гляжу, от жизни на отлёте:
Разве только дети хороши.
И остались, попусту тревожа,
Ото всей любви и красоты
Девичьи и женские межножъя,
Ягодицы, ляжки, животы...
Мир, моею силой не обожен,
Груб и скучен, как могила, ты.
***
Всей этой жизни смертельный обман:
Всей красоты этой прелесть и мреть,
Грёз, упований, любовей дурман –
Миг. А за ним – бесконечная смерть.
Что из того, что в других перейдут
Наши ли гены, таланты ли в деле?
Лишь продолжение в замысле тут.
Без направления и без цели.
Столько себе в утешенье притом
Сами придумываем, затеваем...
О, человечества в мире планктон,
Вечностью ежемгновенно смываем!
То-то, природы разумная часть,
Так же, как звери, мы смерть принимаем
Смирно. Когда наступает наш час,
Неукоснителен и невменяем.
Смолкните, все болтуны и вруны!
Вы, богослов ли, философ, историк.
Лишь умирая, поймёте и вы:
Жизнь есть обман.
Хотя смерти он стоит.
***
Допиваю последние капли.
Стало уксусом жизни вино.
Моё время и силы иссякли.
На душе и на свете темно.
И креста на могиле не ставьте,
Где гнильё будут черви сосать.
Как сказал откровенный Астафьев:
Мне вам нечего больше сказать.
Мрачновато, конечно, но честно.
Даже некуда дальше честней.
Но от слов этих вольно – не тесно
В остающейся жизни моей.
Окончательно так и спокойно.
Ибо – истинно. Всё так и есть:
Человек умирает, поскольку
Был да вышел до капельки весь.
Как становится чёрной дырою,
Отгорев и остынув, звезда.
Хотя свет её некой дугою
Сотни лет всё идёт к нам сюда,
Пусть источника нет. Всё другое
Человеческая ерунда.
***
Сияют выси голубые
И кипенные облака,
Горят берёзы золотые,
Летят как замерли века.
И мысли и слова пустые