В это время и лохматый пёс наш на наше с вами счастье пораньше времени встал, пошёл навестить своего друга на лунную полянку. Видит, сидит там у пенька уже вполне упитанная девица и жадно поедает все лекарства из заячьей корзинки, предназначенные для больных детишек. Чует пёс – не девичьим духом от неё пахнет, появился охотничий блеск в его глазах. Но решил подождать, разобраться. Хотел даже пёс спросить невинно у неё, неужели все снадобья ей нужны, может, хворь какая необычная? А девица уже в старую лисицу оборачивается, и мощь лисья увеличивается с каждым снадобьем. Опустела корзинка, и пошла лисица, пока зайка наш плоды обрывает на Луне и бегает туда-сюда (а хоть и быстрый путь этот по лунному лучику, но всё равно не такой уж и скорый), свои угодья лисичьи осматривать, да тайны лесные выведывать в ожидании своего скорого могущества.
Решил пёс притаиться на полянке и зайку своего дождаться. То ли, испугавшись лисы, он убежал по лучику, то ли обманула его лисица-девица и за чем-нибудь послала. Надо дождаться и расспросить.
Но и лисица, делая круги вокруг лунной полянки, запах собачий учуяла, стала думать и гадать, как ей от пса избавиться. Ничего в голову не приходит, а тем временем заинька наш лунный уже с корзинкой коричневых плодов по лучику скользит, вот-вот на полянке окажется. Оборачиваться в кого-то уже лисе никакого смысла не было. Пёс-то всё равно учует. А зайка уже на полянке, смотрит, где же его несчастная девочка приютилась.
Рванулись к зайчишке сразу с двух сторон и лохматый пёс с громким предостерегающим лаем, и лиса, раздобревшая и набравшая силы от волшебных травок. Схватила лисица из корзинки первый же лежащий сверху коричневый плод бессмертия и могущества, хотела и ещё прихватить то ли всю корзинку, то ли зайца за шиворот, но тут уж пёт в неё вцепился, одной лапой зайку оберегает, второй – корзинку удерживает, а зубами уже в шерсть лисью вцепился. Лиса еле вырвалась и метнулась стремглав в лес, на ходу поедая весь плод. И чувствует старая лисица, что уж не лисица она, а всемогущий драконище. Сама выглядит ещё лиса-лисой, а как с гневом в сторону наших друзей пасть разинула, голова её увеличилась в десять раз, зубы превратились в клыки, в пасть уже не только пса с зайкой, но и дюжину медведей запихать можно.
– Ну, – думает лиса, – сейчас я вас самих и со всеми плодами, и с корзинкой вместе слопаю.
Лунный заяц, хоть и простодушный, и доверчивый был, но сразу всё понял, да и лучик у него в руках держится. Перевернул его быстро в другую сторону, и готов на Луну взлететь. Но как с лохматым псом быть? Его же могучая лиса-оборотень съест мгновенно. С другой стороны, лунный повелитель строго-настрого запретил зайцу кого-либо с земли на Луну забирать, да и лучик может не выдержать, тогда и зайцу и собаке мгновенная смерть придёт в мировом пространстве. Но, времени думать не было, спасать друга надо.
– Ах, будь, что будет... Правитель мудрый, поймёт меня.
Схватил пса за шею, а драконовая лисица уже и в хвост собачий вцепилась, и стрельнул лучиком в сторону Луны. Лиса, было, взлетела с ними, держась за хвост, но в страхе оторвалась, понимала, что на Луне её ничего хорошего не ждет.
Летят, дрожат, в себя прийти никак не могут, крепко обнявшись, пёс с ободранным хвостом и зайчишка с корзинкой коричневых плодов. Еле до Луны добрались. Конечно, мог зайчишка и пса плодами накормить, тот и стал бы ещё более могучим чудовищем, чем лисица, и победил бы её, и уничтожил.
А дальше что? Могущество никуда не денешь. Стал бы драконий пёс всем лесом повелевать, и понемногу сам бы в лютое чудовище превратился. Не желал зайка такой судьбы своему другу. Лучше уж на Луне всё обдумаем, и с лунным повелителем, покаявшись во всём, посоветуемся. Вот и оставим их пока на Луне.
А в лесу драконовая лиса, у которой при любом гневе пасть превращалась в какое-то огненное шипящее жерло вулкана, стала устанавливать свои лютые порядки. Хотела было она и людьми покомандовать, но не те уже люди, какими в древности были, с нынешней техникой они и любого дракона огнедышащего в сети поймают и уничтожат, или того хуже – в зверинце показывать будут в особой клетке из неплавящихся металлов. Проглотить одного-другого она ещё могла, и слух зловещий по городу пошёл, и собрались люди на её охоту.
Оборотилась она тогда в маленького зверёныша и пошла к лютому жить, детей сторожить.
Мир на время затаился…