Ст.К. Великое пушкинское понимание русской истории, которое, казалось бы, должно быть незыблемым, было отодвинуто, заброшено. Ведь русская либеральная и революционно-демократическая интеллигенция отвернулась от великих пророчеств Пушкина, начиная с его "Клеветникам России"… В сущности, Пушкин предугадал всё, что произошло в 90-е годы ХХ века, в первую очередь, обкарнание русского мира.
А Фёдора Тютчева, этого гения геополитической мысли, разве поняли? Две его работы "Россия и Германия", "Россия и революция", на которых нужно было воспитывать учителей, дипломатов, политиков, всю интеллигенцию, остались, по сути, не замеченными, не повлияли на русское общество той эпохи.
А Фёдор Достоевский с "Дневником писателя"? То есть наш проигрыш не случаен, он заложен в нескольких поколениях прозападной интеллигенции, которая всегда реанимирует эту антирусскую, антироссийскую прозападную волю. Так что в этом смысле русская национальная мысль несчастна, она никогда не могла сформировать слой русской интеллигенции, несмотря на свою пророческую правду. И я не удивляюсь, что мы проиграли. Я больше удивился бы, если бы мы выиграли.
Ю.П. Следующий вопрос естественно вытекает из сказанного. Станислав Юрьевич, назовите ваших любимых мыслителей XIX-XX веков.
Ст.К. В XIX веке – это Пушкин и Леонтьев. Последний, конечно, несколько односторонен, но он так мощно сформулировал все опасности, все исторические ямы и ловушки, что ожидали Россию. Но и его пророчества были не услышаны, он никак не повлиял на русскую интеллигенцию.
Ю.П. "Неузнанный феномен" – так назвал статью о нём Василий Розанов.
Ст.К. Да, неузнанный феномен.
Россия и революция – вот роковой вопрос, поставленный Ф.Тютчевым, которого почти никто не услышал. Когда я в 60-е годы прочитал две главные статьи Тютчева, я подумал: Господи, такие заветы, такие проникновения в глубину русско-европейских отношений, а мы как будто заново начинаем свою историю, заново начинаем свою мысль. Ради Бога, всё уже сказано. Только накладывай этот великий шаблон на сегодняшнюю жизнь, и будет ясно: куда пойдёт история, откуда нас ожидают опасности, кто наши союзники и извечные враги… Вот наконец-то сейчас в путинское время мы только начинаем понимать, что существует понятие "геополитические враги". А Пушкин, Достоевский, Тютчев, Леонтьев понимали это ещё в то время. Конечно, политическое развитие нашего ХХ века способствовало тому, что это понимание, как мусор, было выброшено на свалку истории. Однако вечные истины выбросить и убить невозможно, они рано или поздно вновь прорастают, можно только сделать вид, что их не существует.
Из мыслителей ХХ века я очень ценю Даниила Андреева. Игорь Шафаревич, например, называет его крупнейшим поэтом второй половины ХХ века. Ну это вопрос спорный. Мне же он интересен как историософ, который замечательно понимал геополитические реалии ХХ века и не только его. В один из юбилеев Даниила Андреева мы в "Нашем современнике" напечатали его стихи о нашествии новой фашистской Европы на Россию, ведь это было религиозное европейское нашествие, а не политическое противостояние Гитлера и Сталина, как это часто представляют, упрощая до идиотизма, наши историки. И, конечно, здесь без фигуры Сталина обойтись невозможно: он – в центре этого узла.
И вот Даниил Андреев, осмысляя русскую историю от Ивана Грозного до Иосифа Сталина, написал восемь строчек не о Сталине, а о русском типе вождя:
Коль не он, то смерть народа,
Значит он.
Но темна его природа,
Лют закон.
Да, темна его природа,
Лют закон.
Коль не он, так смерть народа,
Значит он.
Ю.П. Станислав Юрьевич, помимо Даниила Андреева, кого ещё вы можете назвать из наиболее созвучных вам мыслителей ХХ века. Василий Розанов, например, какие вызывает у вас чувства, да и вся так называемая религиозная философия?
Ст.К. Розанов занимает меня удивительным стилем своего мышления. У него как бы не было системы. Русская философская мысль вообще не системна, она художественна, и зигзаги её удивительны. Тот же Николай Бердяев говорил удивительно пророческие вещи и одновременно был помешан на антисемитизме и много всяких глупостей наговорил. Но прочитайте его "Новое Средневековье". Это абсолютное продолжение пушкинско-тютчевско-леонтьевской линии. Вот один раз он написал замечательное исследование, а потом снова стал либералом, то есть плоским, примитивным мыслителем.
Для меня настоящим мыслителем является Георгий Свиридов. Его "Музыка как судьба" – у меня настольная книга. Прочитать бы её русской интеллигенции всерьёз. Издать бы её не тиражом в 5 тысяч, как она издана, а в полмиллиона. Это, конечно, иллюзия. Но иллюзии, как и мифы, могут двигать мировую историю.