Белый тигр сам решил расправиться с вероломным предателем-оборотнем, больше того, барсука никто никогда и не видел, и даже память о нём стёрли звери. Чтобы не позорил лес.
Тем временем небесный пёс с лунным зайцем отправились на Луну и в нефритовом дворце получили у Небесного владыки благословение на применение небесных сил для спасения земли. Лунный заяц стал организовывать лунную дорогу до тайного склада боеприпасов, чтобы прямиком из отсеков вышвыривать проржавевшие опаснейшие ядовитые снаряды подальше в бездну.
Пока он строил свою лунную дорогу, небесная собака пробралась прямо сквозь землю к злодею, и вдруг злодей почувствовал, что его будто пеленают в какую-то невидимую, но плотную оболочку, он уже не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, не мог добраться до взрывателей. Такой плотный кокон с закутанным злодеем и вылетел первым по проложенной зайцем лунной дорожке и, огибая Луну, полетел прямо в бездну. Вслед за злодеем отправились туда же и все опаснейшие ядовитые снаряды, и когда они все оказались за краем бездны, когда их содержимое, не выдержав давления бездны, высыпалось в мёртвое тёмное пространство, этот яд, придуманный людьми, оказался таким разрушительным, что даже бездна содрогнулась от его горечи, и владыка бездны, главный носитель тьмы и зла, ужаснулся. И немало его демонов и мрачных обитателей бездны от этого яда закончили навсегда свое вечное существование.
Владыка бездны взмолился перед Небесным правителем, что ещё один такой подарок, и бездна может исчезнуть, куда тогда деваться мировому злу? Вроде бы Владыке бездны и подвластны все тёмные силы, но человек оказался страшнее всех природных демонов, и подчинить себе не может человека даже Владыка бездны. Только объединившись, и охотник, и речной демон, и военные, и белый тигр, и лунный заяц, и небесная собака победили страшное зло.
После этой победы досталось больше всего работы лунному зайцу. Извлекать снаряды, пропитанные ядом, из штолен помогали и люди со своей техникой, и звери, и охотник, и белый тигр, и даже изнемогающий от усталости и старости речной дракон. Всем требовалось срочное противоядие, прежде всего небесной собаке, у которой даже лапы дрожали от насыщения парами яда. Лунному зайцу пришлось побегать взад-вперёд по лунному лучику с полными корзинками целебных лекарств. Небесный владыка даже разрешил добавлять в лекарство по кусочку плодов бессмертия.
А потом прошёлся целебным целительным дождём по всему лесу, вспрыснул противоядие и могучей реке. Природа ожила, люди ожили. Звери ожили.
Жизнь в лесу продолжалась. Довольный и усталый заяц отпраздновал выздоровление в доме охотника, потом небесная собака проводила его по лунному лучику до своего домика под коричным деревом.
Виктор Бараков Н.А. ЗИНОВЬЕВ. Я – РУССКИЙ
Н.А. Зиновьев. Я – русский. Стихи. – Майкоп: ОАО “Полиграфиздат “Адыгея”, 2008. – 320 стр.
"Такого поэта в России больше нет", "сравнить его не с кем" – эти и подобные им изречения с завидным постоянством появляются в статьях и заметках о кубанском лирике Николае Зиновьеве.
Поражает единогласие пишущих о нём: все, как один, слишком скупо и почти безучастно сообщают о его личности. Быть может, неприметная внешность тому виной: скромный, даже застенчивый облик (несмотря на сократовский лоб), тихий голос, спокойный и незлобивый нрав... Между тем в общении Зиновьев несколько иной. Кротость и безмятежность его только внешние – внутри бушует настоящая буря.
И ещё одно обстоятельство, причём самое важное, отвлекает от его персоны: слишком хороши и удивительны его стихи. Их с нетерпением ждут, читают и перечитывают, и каждое последующее обращение к ним открывает всё новые двери на пути к чему-то очень и очень важному.
Почти за двадцать лет Николай Зиновьев опубликовал восемь поэтических сборников. "Я – русский" – девятая книга поэта. В неё вошли избранные стихотворения, написанные Зиновьевым за последние двадцать лет.
Нынешнее рубежное и смертельное время, увы, ни с чем не сравнимо: ни с меланхолическими семидесятыми, ни с танцующими и безрассудно-расточительными восьмидесятыми... Нечто жуткое, злобное, с грохотом взрывов и молчанием ягнят вошло в закатные часы северной "странной страны": "Необычная эпоха, / Несуразные года!"